Успех комедии Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума» позволил ей занять прочное место в ряду русской классики. В ней гармонично слились злободневность и традиционность. Блистательно нарисована картина русского общества грозной поры отечественной истории перед заговором декабристов.
После Отечественной войны 1812-го года молодая Россия словно очнулась от летаргического сна. Западный мир дышал свободой, только в Америке и России осталось узаконенное рабовладение. «Господствует смешенье языков: французского с нижегородским»… Молодые дворяне много читают, будоражат умы горячие споры о крепостничестве и неотъемлемых правах человека и свободе совести.
Только-только зарождающиеся славянофилы и западники поднимают дискуссии в печати о проблеме национального самоопределения культуры. Полемические статьи о ценности старорусского уклада и православия еще четверть века будут печататься в российских журналах на французском языке:
«Как европейское поставить в параллель
С национальным? Странно что-то!»
Век недорослей проходит, остро встал вопрос об образовании. Одни предлагают «фельдфебеля в Вольтеры дать», другие хотели «все книги бы взять да сжечь», а все вместе дружно готовы объявить любого сторонника прогресса «мечтателем опасным» и сдать в сумасшедший дом.
Но для успеха комедии на сцене слишком мало было бы затронуть в ней лишь животрепещущие вопросы современности. У драматургии свои законы: нужно выстроить зрительный ряд действующих лиц так, чтобы ни один персонаж не затенял другого, а все вместе сливались бы в точную картину общества своего времени. У Грибоедова мастерски очерчены колоритные фигуры московского общества: «отечества отцы, которых мы должны принять за образцы» — Фамусов, Скалозуб, «тени» Татьяны Юрьевны и княгини Марьи Алексеевны за сценой; благородная барышня Софья и сенная девушка Лиза, посвященная в любовную интригу хозяйки с бедным, но благородным кавалером Молча- линым; комики на сцене — Загорецкий и Репетилов. Их узнавали современники, они понятны нам сейчас.
В комедии, предназначенной в первую очередь для сценической постановки должны легко угадываться «вечные» темы.
Конфликт поколений загорается от нетерпения Чацкого уже в разговоре с Фамусовым, перекидывается на «толпу на сцене» с графинями, княгинями, моськами и арапками и разрешается с отъездом героя: «Карету мне, карету!»
Драма любовного треугольника по традиции стоит в центре постановки, иначе бы никто не пришел ее смотреть, потому что прочитать нравоучительные сентенции и передовые мысли можно в философских брошюрах. Обмен упреками: «Не человек, змея! — «А вы кого себе избрали?» — завершается сценой обличения, которую обманутый любовник покидает с навек разбитым сердцем.
Одинокий герой противостоит плотно сбитой толпе и обличает даже былого однокашника или однополчанина Платона Го- рича. Тот из стойкой личности превратился в винтик социума, которому остается развести руками: «Теперь, брат, я не тот…». Комедия написана по «триединым» законам классицизма (единство времени, места, действия, условные амплуа, имена-маски), но вместе с тем «Горе от ума» — пример художественного синтеза традиции и реалистического новаторства. Грибоедов «оживляет» классическую схему жизненными коллизиями и живыми характерами. Смело идет на смешение лирического с сатирическим и вводит публицистическую линию в конфликт Чацкого с «высшим светом».
Вольный разностопный ямб стихов, которым говорят персонажи, не кажется архаичным даже в наши дни, хотя с пословицами и поговорками, например, «Свежо предание, а верится с трудом», «Счастливые часов не наблюдают», взятыми из пьесы, мы все знакомы с детства, еще не прочитав оригинала, подарившего нам их. А это самое верное свидетельство неувядаемого успеха комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума».