Иван Андреевич Крылов больше известен как баснописец, но он был академиком, библиографом, издателем журналов и книг, писал трагедии и комедии, оперные либретто. Помимо этого создал более двухсот басен. Он их переводил со многих языков и писал оригинальные на русские сюжеты. На них, как бритва на оселке, отточился тот самый литературный язык, на котором мы сегодня разговариваем и пишем, если достаточно грамотны для этого.
Говорят, что басня — это «микроскопическая» пьеса в одну сцену. Если такое утверждение верно, то я позволю себе обратиться к одной малоизвестной ныне пьесе Крылова — комедии «Подщипа», написанной на сломе веков в 1800 году, без которой, невозможно себе представить творчества великого баснописца. У ней была судьба, сходная с судьбой комедии Грибоедова «Горе от ума». «Подщипа» была напечатана впервые только в 1871 году, а до этого времени ходила по рукам в списках. Читали ее и царскосельские лицеисты, как с восторгом вспоминал Пушкин.
Сейчас трудно представить себе, чем могла угрожать государственным устоям императорской России эта «шуто-трагедия в двух частях, в стихах» — крохотная пьеска на сказочный сюжет:
— глупый царь Вакула, любитель крутить кубари-волчки, терпит поражение от немецкого принца Трумфа, который завоевывает его сказочное государство;
— победитель Трумф сватается к дочери царя Вакулы Под- щипе, но царевна любит русского князя Слюняя и будет век ему верна;
— Цыганка хитростью и наговорами спасает царя Вакулу от интервентов, завоеватель Трумф посрамлен, а Подщипа собирается под венец с любимым Слюняем.
Вот и все. Нет ни слова о крепостном гнете или призыва к свержению самодержавия. За что же запретили безобидную комедию? А из-за неповторимо! о языка, каким разговаривал только русский народ на городском базаре:
Подщипа.
Чернавка милая! петиту нет совсем;
Ну, что за прибыль есть, коль я без скусу ем?
Сегодня поутру, и то совсем без смаку,
Насилу съесть могла я с сигом кулебяку.
Такое любовно-гастрономическое томление «прынцессы» проходит сквозь всю пьесу до последних строк. Поразительный эффект придает комедии ярко окрашенное произношение героев. Прием, который всегда затрудняет чтение, но со сцены действует на зрителя неотразимо. Русский князь Слюняй ужасно сюсюкает: «Ну вот я и пьисой!». Немецкий принц Трумф говорит на ломаном русском: «Пати-ка, брат, сюта!»
Трудности исчезают, если прочитать пьесу вслух. Не только язык, но и юмор комедии чисто народный. Мог оскорбить своей грубостью августейшую особу:
Трумф. Фай! скферна тух какой! как тфой фоняет фтрук!
Слюняй. Сто деять? со стьястей зивот пеейомия.»
Дело обстоит вот как: принц Трумф пригрозил убить князя Слюняя, если тот не отдаст ему невесту Подщипу. У Слюняя от страха «из тела пошел дух… и завоняло вдруг», потому что «живот со страстей переломило». Очевидно, говорить в таком тоне о будущем наследнике престола да еще немецких кровей /все русские цари и царицы после Елизаветы Петровны были чистокровные немцы/ было слишком неприлично.
Еще более неприличным способом Цыганка-гадалка побеждает немецких захватчиков при помощи женского коварства: подсыпала солдатам во щи «пурганцу» /марганцовки/, чтобы их прохватил понос, да еще дала им едкого нюхательного табаку. Среди солдат поднялась «чихотня», а следственно — и «беготня». Вот так русские одержали «героическую» победу над немцами.
Не мудрено, что все последующее басенное творчество Крылова настороженная критика рассматривала как одну большую сатиру на существующие нравы. После обидной для «немецкой» партии при царском дворе комедии «Подщипа» нарочито простонародный язык басен Крылова казался цензорам язвительным намеком по пословице «Что русскому здорово, то немцу — смерть».
