Бесхозяйственная и беспечная жизнь не по средствам вела семью Пушкиных к полному разорению.
Родители Пушкина были молоды: когда Пушкин родился, отцу было 29 лет, а матери 23. Веселая барская жизнь допожарной Москвы отвлекала их от забот о семье, и дети — старшая дочь Ольга и Александр — были сданы на руки мамушкам и нянькам, а когда подросли — французам-гувернёрам и гувернанткам; гувернёры постоянно сменялись. Из дому Пушкин вынес отличное знание французского языка, который он в детстве знал лучше родного. Библиотека отца состояла из одних французских сочинений, и Пушкин проводил там бессонные ночи, «пожирая книги одна за другою».
О сменявшихся гувернёрах своих Пушкин впоследствии не вспоминал, зато на всю жизнь сохранил привязанность к няне Арине Родионовне, которой суждено было позднее разделить со своим воспитанником одинокую жизнь в Михайловском в годы ссылки.
Сестра Пушкина рассказывала: «Арина Родионовна была родом из села Кобрина, лежащего верстах в шестидесяти от Петербурга. Кобрино принадлежало деду Александра Сергеевича по матери, Осипу Абрамовичу Ганнибалу. Она была крепостной бабушки Пушкина, Марии Алексеевны Ганнибал, жившей в подмосковном своем сельце Захарове, которое Пушкин описал в лицейском послании к Юдину. Была она настоящей представительницей русских нянь; мастерски говорила сказки, знала народные поверья и сыпала пословицами, поговорками». И сама бабушка Мария Алексеевна своим влиянием противостояла французскому воспитанию детей. «Мария Алексеевна была ума светского и по своему времени образованного; говорила и писала прекрасным русским языком».
Детские годы Пушкин проводил в Москве и в подмосковном имении бабушки.
Когда наступили годы учения, Сергей Львович решил отдать сына в открывавшийся тогда Царскосельский лицей. Для поступления в это привилегированное учебное заведение требовались связи. Сергей Львович нашел протекцию в лице своего петербургского знакомого— Александра Ивановича Тургенева, занимавшего крупный пост в министерстве народного просвещения. В июле 1811 года Пушкин вместе со своим дядей Василием Львовичем отправился из Москвы в Петербург.
В. Л. Пушкин, известный по тому времени поэт из числа поклонников Карамзина, с которым он был коротко знаком, имел особые причины, чтобы отправиться в Петербург. Это были годы усиленной литературной распри двух направлений — карамзинистов и шишковистов. Друзья и последователи Карамзина представляли собой передовой отряд дворянской литературы, стремившийся распространить в своих произведениях идеи просвещения, понимаемого ими в самом широком смысле. Их антагонисты, предводительствуемые А. С. Шишковым и объединившиеся в литературном обществе «Беседа любителей русского слова», проповедовали возвращение к старым литературным формам, языку литературы XVIII века с обилием устаревших церковнославянизмов, осуждали чувствительную литературу карамзинистов и обвиняли их в зараженности духом революции.
Двенадцатилетний Пушкин был сразу введен в курс распри между шишковистами и карамзинистами, так как Василий Львович водил племянника с собой к своим литературным друзьям и мальчик присутствовал при шумных спорах на литературные темы. Дядя, заметив склонность племянника к поэзии, поощрял его писать стихи, направлял мальчика по пути карамзинского «европеизма». Пушкин поступил в лицей уже с определенными литературными вкусами и мнениями.
Лицей принадлежал к числу учебных заведений с энциклопедической программой воспитания. В лицее в течение шести лет воспитанники обязаны были пройти основательный курс литературных, исторических, юридических и математических наук.
В лицее много места отводилось литературе и самостоятельным литературным занятиям воспитанников. Были заведены рукописные журналы, переписывались сборники лицейских стихов, составилась группа лицейских поэтов, среди которых Пушкин скоро занял первое место. Со многими из лицейских поэтов Пушкин остался дружен и после окончания лицея. Лучшими его друзьями были Дельвиг и Кюхельбекер, — один — вдумчивый и спокойный, другой — вечно восторженный и беспокойный, отличавшийся странностями характера (поэтический талант Кюхельбекера товарищи долго не признавали). Славился среди лицеистов гладкостью стихов эпиграммист Илличевский; первое время главой лицейских поэтов был он. Воспоминания о дружной семье «товарищей-лицеистов постоянно встречаются в стихах Пушкина. В 1825 году в Михайловском Пушкин писал:
Всё те же мы, нам целый мир чужбина,
Отечество нам Царское Село.
В годы пребывания Пушкина в лицее политическая обстановка была напряженной. Хотя в первые три года начальство старалось всячески изолировать лицеистов от влияния внешнего мира, но события были таковы, что лицеисты не могли не принимать в них участия. Товарищ Пушкина И. Пущин (будущий декабрист) писал о тогдашней жизни лицея так: «Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года».
Уже при открытии лицея политическое напряжение было таково, что никто не верил в мирное разрешение русско-французских споров. Все ждали войны. Когда Наполеон стал сосредоточивать войска на русской границе, а русская гвардия направилась в Вильно, все поняли, что война совершенно неизбежна. Царское Село лежало на пути движения русских войск, и Пущин пишет: «…мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого лицея; мы всегда были тут при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечною молитвою, обнимались с родными и знакомыми». Быстрое продвижение войск Наполеона в глубь России двумя колоннами — на Москву и Петербург — заставило задуматься об эвакуации лицея на север. Победы Витгенштейна над войсками, двигавшимися на Петербург, предотвратили необходимость перевода лицея из Царского Села. Этим объясняется популярность имени Витгенштейна среди лицеистов
Война 1812 года и послевоенные события во многом определили развитие самосознания Пушкина и отразились в его творчестве. К темам Отечественной войны Пушкин возвращался не раз, всё глубже и полнее раскрывая исторический смысл событий. Война воспитала в Пушкине национальную гордость, твердую веру в творческие силы русского народа.
Если первые три года лицейской жизни проходили в обстановке войны, потребовавшей крайнего напряжения народных сил, то второе трехлетие характеризуется влиянием нараставшего революционного брожения. Эти три года совпадают с началом деятельности первых тайных организаций декабристов, со временем организации Союза спасения.
Пушкин и его товарищи были близко знакомы с людьми, непосредственно связанным с тайным обществом. Когда гвардия вернулась из заграничного похода, некоторые части ее были расквартированы в Царском Селе. Пушкин завел знакомство с офицерами гусарского полка. Среди них самым значительным был Чаадаев, в те годы пламенный приверженец свободолюбивых идей. Следом этой ранней дружбы осталось знаменитое послание Чаадаеву («Любви, надежды, тихой сланы…»), написанное вскоре после окончания лицея.
Ко времени пребывания Пушкина в лицее относится и организация политического кружка И.П. Бурцева, в который входили некоторые близкие друзья Пушкина: Вольховский, Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин. Участники кружка не потеряли с ним связь и после окончания лицея: Вольховский и Пущин вступили в тайное общество немедленно после окончания лицея; Кюхельбекер был близким единомышленником декабристов, незадолго до восстания оказался в их рядах и принял деятельное участие в событиях 14 декабря.
Все они — близкие друзья Пушкина, особенно Иван Пущин, с которым Пушкин сдружился в первое трехлетие лицейской жизни, когда их комнатки разделяла тонкая стенка, упиравшаяся в одно общее окно. Такое расположение их «келий» способствовало тому, что друзья делились всеми радостями и горестями каждого дня.
Исторические события получили свое отражение в лицейском творчестве Пушкина в больших стихотворениях: «Александру», «Воспоминания в Царском Селе». «Наполеон па Эльбе». В этих стихотворениях Пушкин пишет об Отечественной войне и заграничном походе наших войск как о войне освободительной, а о Наполеоне — как о тиране-диктаторе, поработителе народов.
Свои свободолюбивые взгляды Пушкин изложил в послании «К Лицинию» (будто бы переведенном с латинского), в котором изображено развращающее влияние рабства.
Однако гражданские мотивы свободы и патриотизма сравнительно редко появляются в лицейской лирике Пушкина, связавшего себя с литературной школой карамзинистов. Поэзия Батюшкова. Жуковского, Вяземского, равно как литературные вкусы его товарищей лицеистов, толкала Пушкина к разработке интимных тем дружбы, любви и наслаждений жизни. В лицейских стихах Пушкина рисуется образ поэта-ленивца, небрежно слагающего стихи, пренебрегающего славой и мечтательно проводящего время в скромном уединении. Для лирики 1814 и 1815 годов характерно жизнерадостное настроение, но в 1816 и 1817 годах оно сменяется меланхолией, жалобами на страдания от неразделенной любви.
Об этих настроениях свидетельствуют элегии, в которых господствует слово «слёзы».
Стихи Пушкина распространялись в рукописных копиях среди товарищей, но в 1814 году его стихотворение «К другу стихотворцу» было напечатано в московском журнале «Вестник Европы», и за этим первым опытом последовал ряд других в том же журнале. В то время редактором журнала был В. В. Измайлов, заменявший постоянного (с 1811 г.) редактора М. Т. Каченовского. В 1815 году Каченовский (противник Карамзина и его школы) вернулся к редактированию журнала, а Измайлов стал издавать «Российский музеум», где Пушкин и продолжал печатать свои стихотворения. В 1816 и 1817 годах Пушкин не печатался, — по-видимому, вследствие запрещения лицейского начальства.
Но не в мелких стихотворениях видел Пушкин основную задачу поэтического творчества. С первых шагов он пытался создать крупное произведение. Не все из этих попыток доведены до конца, и далеко не всё из написанного Пушкиным
дошло до нас. Так, лишь в пересказе товарищей известен нам роман «Фатам», упоминающийся в лицейском дневнике Пушкина, не дошла до нас комедия «Философ», о работе над которой сообщал товарищ Пушкина Илличевский в письмах к своему петербургскому другу. Видимо, осталось неосуществленным намерение написать большую стихотворную описательную элегию, посвященную Царскому Селу. Программа этого стихотворения находится в том же дневнике Пушкина. Из дошедших до нас опытов большого жанра мы можем назвать поэму «Монах» — одно из самых ранних произведений Пушкина — и начало поэмы «Бова», брошенной Пушкиным.
В конце пребывания в лицее у Пушкина возник замысел поэмы «Руслан и Людмила», работа над которой падает уже на петербургские годы жизни Пушкина.