Популярность Лермонтова открыла ему дверь в высший свет, куда он стремился войти ради собственного самоутверждения. Существовала мысль, что Лермонтов любил светскую жизнь и даже «грезил ею». Сам поэт так объяснил свое поведение в письме к М. А. Лопухиной (конец 1838 года):
«Меня впустили в высший свет; в продолжение месяца на меня была мода, меня буквально разрывали… Весь этот мир, который я обижал в своих стихах, старался обсыпать меня лестью… Вы знаете, что мой наибольший недостаток — это тщеславие и самолюбие; было время, когда я как новичок искал доступ в это общество; это мне не удалось: дверь аристократических салонов была для меня закрыта; а теперь в это же общество я вхожу уже не как проситель, а как человек, который добился своих прав…
Этот новый опыт принес мне пользу, так как дал мне в руки оружие против этого общества, и если оно когда-нибудь станет преследовать меня клеветой (а это непременно произойдет), то у меня, по крайней мере, обнаружится средство отомстить; ведь нигде нет столько низкого и смешного, как там» (оригинал по-французски).
Лермонтов неоднократно печатал свои произведения в журнале «Отечественные записки». В 1839 году ведущим критиком этого журнала стал В. Г. Белинский; именно он впервые увидел в Лермонтове центральную фигуру послепушкинского этапа развития русской литературы («Пушкин умер не без наследника»,- писал он В. П. Боткину 9 февраля 1840 года). Белинским написаны статьи, посвященные «Герою нашего времени» и сборнику «Поэзии», где представлен глубокий и подробный анализ творчества Лермонтова.
На страницах «Отечественных записок» появилось большинство прижизненных и посмертных публикаций лермонтовских стихов, а также «Бела», «Фаталист», «Тамань». Эти произведения связаны единой проблематикой: в их центре — анализ современного общества и его психологии. В лирике такие наблюдения отражены в мотивах одиночества, взаимного недоразумения, раздора. Общество забывает о законах естественной жизни и обрекает своих членов на одиночество. Возникает противостояние: искусственное общество — и «естественное», детское, наивное начало («Как часто, цветистой толпой окруженный…», «Валерик», «Я вам пишу случайно…», 1840). Иногда авторский идеал воплощается в лирических описаниях гармоничной природы, перенятых просветленными интонациями:
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,-
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небах я вижу Бога…
(«Когда волнуется желтеющая нива…», 1837).
В стихах, посвященных человеческим отношениям, как и раньше, преобладают мотивы безнадежной, нереализованной любви, разобщенности любимых («Бескид», «Сон», «На севере дикой стоит одиноко…», 1841), тема неосуществимости желаний. Возникает мотив желания смерти.
В позднем творчестве Лермонтова все сильнее ощущается стремление разорвать круг одиночества, найти новые духовные ценности. Лирический герой прекращает быть исключительной личностью, теряет черты романтического бунтаря или разочарованного скептика. В систему ценностей входит образ Родины. Лермонтов разграничивает государственную, казенную Россию и Россию народную. О первой он, отправляясь в ссылку, напишет въедливые и гневные строки (1837):
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ…
России голубых (жандармских) мундиров, которая требует официального патриотизма, поэт противопоставляет другую Россию, которую он любит «странной любовью», неподвластной уму:
Проселочним путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая в ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дьшок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме, средь желтой нивы,
Чета белеющих берез…
«Семья», 1841.