Очень красивая легенда, полная прозрачных
аллегорий, за красотой слога кроется
глубокий смысл:
В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый под сенью зеленых листов
От знойных лучей и летучих песков…
Оазис в пустыне, созданный этими удивительными деревьями,
оживляет все вокруг, спасает от усталости и жажды всех проходящих
по пустыне.
Но не даром поэт употребил эпитет «гордые» пальмы. Они возроптали,
отвергая справедливость Создателя:
И стали три пальмы на Бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?
Не прав твой, о небо, святой приговор!»
Их мольба была услышана. Они принесли пользу. Их срубили,
разожгли костер, и огонь согрел уставших путников. Но оказалось,
что их предназначение было другое: хранить источник жизни в знойной
пустыне. Трем пальмам не было дано постигнуть этот высший
смысл, как человеку не дано постичь Промысел Божий. Своеволие
порой приносит смерть, гибель. К чему же привело их своеволие,
их ропот на волю Творца?
И ныне все дико и пусто кругом —
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит —
Его лишь песок раскаленный заносит,
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.
Эта поэтическая легенда наводит на мысль — не отразил ли в ней
Лермонтов свою судьбу? Ему было дано от Бога высокое предназначение,
уникальная память, а он слишком не дорожил своей жизнью
поэта-пророка — и погиб.
