11 сентября 1842 года Герцен записывает в своем “Дневнике”: “Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования, — а между тем наши страдания — почка, из которой разовьется их счастие. Поймут ли они, отчего мы лентяи, отчего ищем всяких наслаждений, пьем вино и пр.? Отчего руки не подымаются на большой труд? Отчего в минуту восторга не забываем тоски?.. О, пусть они остановятся с мыслью перед камнями, под которыми мы уснем, мы заслужили их грусть…”
Действительно, время написания стихотворения — одно из наиболее мрачных в истории России. После поражения декабристов становится невозможной практически любая деятельность. В связи с этим в людях появляется стремление замкнуться в себе, уйти от жизни в мир дум. Стихотворение Лермонтова — не взгляд на поколение со стороны, а откровение человека, принадлежащего поколению: “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…”, “Я знал одной лишь думы власть — одну, но пламенную страсть…”
“Дума” — горькая поэтическая исповедь, чистосердечная и печальная. Композиция стихотворения подчинена авторскому замыслу: в первом четверостишии высказывается общее суждение о поколении 30-х годов, которое живет без активного действия и не верит в его пользу:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно…
В этом стихотворении поэт размышляет о судьбе своего поколения. Выросшее в условиях мрачной реакции, оно отошло от участия в общественно-политической жизни. С горечью поэт замечает, что оно проявляет позорное малодушие перед опасностью, что его не тревожат вопросы добра и зла. Он говорит, что потомки не простят им бездействия:
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом…
Мы видим открытое и беспощадное отрицание окружающего мира, которое обращено и на всех, и во внутренний мир души. Лермонтова огорчает то, что многие его современники живут “ошибками отцов и поздним их умом”. Он говорит о декабристах, которые смирились, прекратили борьбу. С тревожной болью говорит о том, что у его современников — образованных людей — нет ни сильных чувств, ни прочных привязанностей, ни убеждений:
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви …
Нравственно опустошенные, утратившие цельность мировоззрения, современники поэта не способны ни на подвиг, ни на труд. И заканчивается стихотворение убийственным выводом, который подготовлен всем ходом рассуждений:
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
Какая ирония звучит в словах!
Мы жалко бережем в груди остаток чувства…
Мы иссушили ум наукою бесплодной…
К добру и злу послушно равнодушны…
“Дума” — это сатира и элегия. Поэт говорит от лица той интеллигенции, которая не хотела мириться с действительностью, но и сделать ничего не могла.