«Простой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал
Мечту прекрасную свободы…»
Безусловно, для каждого из нас, читавших Пушкина взахлеб или возвращавшихся к нему время от времени, есть в безбреж¬ном океане его лирики наиболее близкие разуму и сердцу ост¬ровки. Как в осколках разбитого вдребезги зеркала, отражают¬ся в стихах поэта самые разные, но одинаково важные стороны жизни человека. Пушкин, поэтический талант которого был оценен еще в лицейские годы, без преувеличения, гениально изображал и страстную, неистовую, но чистую и по-юношески трогательную Любовь, и верную, искреннюю, без малейшей тени лукавства Дружбу, и самоотверженную, святую преданность Родине, и величие Русской Души. Все в строках поэта обретало истинную полноту и сочность красок. Потому с уверенностью можно сказать, что «воспеть Свободу» лучше, чем это сделал А. С. Пушкин, не мог никто.
Дух свободы развивался в поэте с самого детства и сопровож¬дал его сквозь все испытания и радости на протяжении недолгой жизни. Сказки няни Арины Родионовны повествовали о бес¬страшных героях, воинах Добра, побеждающих Зло. Книги из библиотеки отца, куда, будучи еще совсем юным, тайком от всех забирался Пушкин, открывали ему тайны бытия, зарождая и воспитывая в его пылкой душе то трепетное чувство, с которым отважные мореплаватели бороздили бескрайние просторы мо¬рей, — чувство любви к свободе. Лицей был поистине обителью вольнодумства, ибо здесь, благодаря лекциям профессора нрав¬ственных наук Куницына, вольнодумство осмыслялось лицеи¬стами как нравственная категория. Уже тут в 1815 году появля¬ется одно из самых серьезных творений — «Лицинию»:
Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам,
Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам,
Седого циника примером научиться?
С развратным городом не лучше ль нам проститься,
Где все продажное: законы, правота,
И консул, и трибун, и честь, и красота?..
Пушкин в этом стихотворении пытается не только поставить вопрос о причине падения Римской империи, но задуматься о законах развития человечества вообще, об их объективности, сделать некий важный вывод. Венчают стихотворение строки:
Исчезнет Рим; его покроет мрак глубокий;
И путник, устремив на груды камней око,
Воскликнет, в мрачное раздумье углублен:
«Свободой Рим возрос, а рабством погублен».
Окончание лицея и жизнь поэта в Петербурге вызвали новый свободолюбивый подъем в душе поэта. Общественно-полити¬ческая жизнь в столице в первой четверти XIX столетия била ключом. Пушкин посещает литературный кружок «Зеленая лам¬па», среди завсегдатаев которого можно было увидеть будущих декабристов М. Лунина, К. Рылеева. В это же время поэт сбли¬жается с известным среди петербургской интеллигенции свои¬ми либеральными взглядами вольнодумцем П. Я. Чаадаевым:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья Напишут наши имена!
Чистота и благородство помыслов, идей, стремление к еди¬нению во имя великой цели — все перемешалось в этом призы¬ве девятнадцатилетнего поэта к своему «собрату по духу». Но еще раньше свои социально-политические взгляды, отношение к самодержавию и народному рабству излагает Пушкин в бес¬смертной оде «Вольность»:
Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру…
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок…
Нарочито явная связь всего настроения оды с произведени¬ями Радищева — опального, запрещенного официальными вла¬стями автора — свидетельствовала о немалой дерзости молодо¬го поэта, бросавшего литературный вызов самодержавному строю. Некоторые строки стихотворного произведения, переда¬ваемые из уст в уста между членами тайных обществ, могли быть истолкованы не иначе как призыв к восстанию:
Тираны мира! Трепещите!
А вы мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!
Помимо смыслового подтекста, являвшего читателям четкий образ царя Александра I, сила оды заключена и в прямых соци¬альных обобщениях, где поэт, говоря о рабстве и общественных пороках, использует яркие, эмоционально окрашенные слова исключительно во множественном числе: народы, рабы, тираны, троны, цари и т. д.
Но не чужды были Пушкину и иронические, а порою даже саркастические нападки на власть. В своей поэме «Сказки» поэт высмеивает речь Александра I, произнесенную при открытии сейма Царства Польского в марте 1818 года, в которой он обе¬щал «даровать» России конституцию:
«Узнай, народ российский,
Что знает целый мир:
И прусский, и австрийский Я сшил себе мундир.
О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;
Меня газетчик прославлял;
Я ел, и пил, и обещал —
И делом не замучен…»
Пора уснуть уж наконец,
Послушавши, как царь-отец Рассказывает сказки.
Ровно через год после стихотворения «К Чаадаеву», посетив Михайловское, Пушкин пишет «Деревню»:
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в Истине блаженство находить,
Свободною душой Закон боготворить,
Роптаныо не внимать толпы непросвещенной…
Образный строй стихотворения напоминает художествен¬ную мысль «Вольности»: «невежества губительный позор», «барство дикое», «рабство тощее», «тягостный ярем». Всему этому поэт противопоставляет саму красоту и естественность свободной природы: «луг, уставленный душистыми скирдами», «озер лазурные равнины», «ряд холмов и нивы полосаты». В сти¬хотворении «Деревня» Пушкин отводит себе как автору роль скорбного созерцателя, уже не призывающего к свержению ти¬рана, а с тоской в сердце глядящего в подернутое тусклой пеле¬ной будущее своей великой страны:
Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный И Рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством Свободы просвещенной Взойдет ли наконец прекрасная Заря?
Ссылка поэта на юг России не сломила его свободолюбиво¬го духа, а напротив, родила в его душе новую волну протеста. Именно в ссылке пишутся такие стихотворения: «Кинжал», «К Давыдову», «Узник»:
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном…
Не случайно мечты о свободе выражены здесь в образе мо¬лодого орла. Свобода для такой птицы — смысл жизни, суть все¬го бытия. Неволя — смерть.
К этому же периоду творчества Пушкина относится и элегия «К морю». Поэт наполняет строки неистовым восхищением могуществом природной стихии и вместе с тем скорбью и тос¬кой о несбыточных свободолюбивых мечтаниях:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой…
Мир опустел… Теперь куда же Меня б ты вынес, океан?
Судьба земли повсюду та же:
Где капля блага, там на страже Уж просвещенье иль тиран…
Известия о событиях в Петербурге 14 декабря 1825 года за¬стали поэта в Михайловском. Пушкин в тревоге за друзей, многие из которых вышли в тот день на Сенатскую площадь, бросается в столицу. Он хочет быть с ними, с героями, смело и самоотвер¬женно выступившими против царизма, просит Жуковского, Вяземского ни в коем случае не ручаться за его, Пушкина, бла¬гонадежность перед новым царем. Пушкин разделяет горе ссыльных декабристов, участвует в проводах их жен в Сибирь, передает с ними свои стихи:
Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье…
Поэт пытается всеми силами поддержать товарищей, раздуть теплящийся еще в их душах свободолюбивый огонек:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
Восшествие на трон царя Николая I и реакционный период жизни государства Российского не могли не найти отражения в творчестве А. С. Пушкина. Ведь именно сейчас деспотизм, по¬давлявший малейшие проявления свободы, окреп как никогда ранее: полицейское государство, тотальный контроль не только за действиями, но и за помыслами подданных. В 1828 году Пуш¬кин пишет стихотворение «Анчар». Древо яда описывается им в торжественно-мрачных тонах:
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной…
Так грозный тиран, величественный и жестокий, пытается отравить свободу не только внутри страны, но и за ее предела¬ми. Поэт, рисуя столь мрачные образы, тем не менее верит сам и помогает обрести веру другим в то, что Свобода все равно вос¬торжествует.
«Свобода есть осознанная необходимость», — сказал в свое время голландский философ Бенедикт Спиноза. Пушкин сво¬ей поэзией доказал, что понятие свободы значительно шире. Свободу можно не только осознать, ее можно и должно ощутить, проникнуться идеей свободы до самых глубин души. За свобо¬ду пленительную, желанную, свободу справедливую и нрав¬ственную можно и нужно бороться честно и благородно.
