В том же году он пишет романс «Желание», в котором отчетливо выступает романтическая концепция «лучшего мира». За туманами, за густым мраком Жуковский видит «обитель тишины», «предел очарованья». Поэт устремляется туда, пытаясь в лодке переплыть «поток ужасный». Стихотворение заканчивается одним из положений романтической концепции жизни:
Верь тому, что сердце скажет;
Нет залогов от небес;
Нам лишь чудо путь укажет
В сей волшебный край чудес.
Как и в стихотворении «К ней», в основе романса лежит чужое произведение: стихотворение Шиллера «Томление». Но оно, видимо, отвечало настроениям Жуковского: немецкий подлинник процитированного четверостишия он взял эпиграфом ко второй части «Двенадцати спящих дев». Тот же идейно-психологический смысл выражает и символика стихотворений «Путешественник», «Певец», «Пловец». В песне «Путешественник» особенно отчетливо выражена мысль о недоступности романтического идеала:
Даль по-прежнему в тумане;
Брег невидим и далек.
И вовеки надо мною
Не сольется, как поднесь,
Небо светлое с землею…
Там не будет вечно здесь.
В романтической лирике Жуковского отразились обстоятельства его личной жизни, но они только сообщили конкретное содержание и особую форму романтическому мироощущению, зародившемуся у поэта, как и у других его современников, например у К. Н. Батюшкова, под влиянием общественных причин.