Углубленный интерес Пушкина к великой эпохе европейской истории — Возрождению — определялся его желанием понять и раскрыть драматизм жизни нового времени, уберечь человека от буржуазных идеалов, вселить в него веру в возможность иного, подлинно человеческого бытия.
То же стремление обусловило и работу Пушкина над «Каменным гостем». Осуществлено это было иначе, чем в «Скупом рыцаре»: взяв уже известный «образец», поэт изучил его и дал ему новую жизнь. Б. В. Томашевский после тщательного изучения «Каменного гостя» довольно подробно рассказал об осведомленности Пушкина в литературном использовании сюжета о Дон Жуане, отметил непосредственную связь драмы Пушкина с двумя хорошо известными ему произведениями — комедией Мольера и оперой Моцарта (либретто Дапоите).
Томашевский установил, чем воспользовался Пушкин в этих образцах, что перенес в свою драму из известных ему источников, что отбросил, подчеркнул особенность подхода поэта к легенде, самостоятельность в построении более экономного, лаконичного действия и, главное, в трактовке центрального образа Дон Гуана. Оригинальность Пушкина, по Томашевскому, проявилась в создании психологически сложного характера по принципу раздвоения основной страсти. Рационалистическая трактовка главного героя Мольером была ему чужда, потому он и отказался от мольеровского осуждения Дон Жуана.
Томашевский писал: «В нем (Дон Гуане) сочетается циник-жуир с искренне увлекающимся влюбленным. Лаура и Дона Анна—две героини, в отношении к которым сочетаются эти две стороны характера; «Герой Пушкина не расчетливый и холодный сластолюбец Мольера, надевающий на себя маску ханжи, и не авантюрист XVIII века, вроде Казаковы или Фобласа, данный у Байрона. Пушкин меньше всего думал о хронологической или национальной локализации героя; это не обязательно испанец, при этом испанец определенной эпохи и определенного слоя. В образе Дон Жуана Пушкин дает психологическое обобщение, выходящее за пределы страны и эпохи. Конечно, испанского колорита в пьесе больше, чем у Мольера… Но это — общие черты испанского колорита, модного в романтическую эпоху 20-х годов».
К иным выводам приходит Г. А. Гуковский, рассматривая «Каменного гостя» с позиций историзма. «Тема любви истолкована в «Каменном госте» именно в историко-культурном плане. Весь смысл этого драматического этюда обусловлен тем, что в нем воплощен «дух» Возрождения на его родине, в средиземноморских странах, под южным небом. Дело не в том только, что Пушкин собирает в тексте своей пьесы детали испанского колорита — плащи, шпаги, гитан, кавалеров (кабаллеро), андалузских крестьянок, Эскуриал, сторожей, кричащих «ясно» (точная деталь), и пр. Гораздо важнее другое, составляющее основу образной ткани «Каменного гостя», — самая атмосфера жизни, нравов эпохи, историческая среда, специфическая для Ренессанса и отличающая Возрождение от средневековья с его церковными идеалами и системой запретов. Эта культурная среда выражена прежде всего в теме свободы личной морали, в теме искусства, в теме чести и в стиле, в атмосфере земной красоты, культа наслаждения, жадной воли к личному успеху, к радости бытия».
Дон Гуан у Пушкина — человек Ренессанса. Раскрытый в нем тип сознания приурочен к определенной исторической эпохе самоутверждения личности, осознавшей свою свободу от всех запретов, от церковного мировоззрения. Оттого-то его и зовут «безбожником» и «развратником». «Согласно исторической концепции, объективно воплощенной в «Каменном госте», индивидуальная, страстная, плотская и в то же время поэтически-субли-мированная любовь, одна из основ психологического бытия человека нового времени, определяется как законное свободное, красивое чувство именно в эпоху Возрождения, освободившего и мысль, и чувство, и страсть человеческую от проклятия небесных устремлений готики. Радость земных услад любви, искусства, мужества, веселья, бьющей через край молодой воли — это и есть «дух Возрождения» и смысл темы любви в «Каменном госте». Следовательно, тема любви получает здесь конкретное историко-культурное толкование».
Два видных пушкиниста пришли к противоположным выводам. Соответственно они по-разному отвечают и на вопрос — в чем оригинальность и «всемирность» Пушкина. Для Б. В. Томашевского — это создание образа Дон Гуана как «психологического обобщения, выходящего за пределы страны и эпохи». Для Г. А. Гуковского — это способность благодаря реализму и историзму проникать в дух конкретной эпохи и страны и объяснять мировой образ временем и условиями его рождения.