Интересна и важна, пожалуй, прежде всего стремлением Пушкина показать нравственное развитие молодого человека в канун событий 1825 года, рост его неудовлетворенности окружающим его светом, обстоятельствами жизни, разрыв с этими обстоятельствами и приход к декабристам. Грибоедов и декабристы — вот та мысль, которая красной нитью проходит через некролог Пушкина, умно и тонко спрятанная от цензорского глаза . Но тема эта касается и Пушкина — именно потому автор «Путешествия» настойчиво сближает свою судьбу с грибоедовской.
Пушкин начинает с рассказа о юности Грибоедова. «Я познакомился с Грибоедовым в 1817 году. Его меланхолический характер, его озлобленный ум…» Читатель к 1835 году хорошо помнил пушкинского «Евгения Онегина». К этим скупым словам своеобразным комментарием служили автобиографические строфы, рассказывавшие о встречах автора с Онегиным:
Условий света свергнув бремя,
Как он, отстав от суеты,
С ним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И резкий, охлажденный ум.
Я был озлоблен, он угрюм;
Страстей игру мы знали оба;
Томила жизнь обоих нас…
Озлобленный ум был и у Грибоедова, и его томила жизнь в Петербурге — «долго был он опутан сетями мелочных нужд…». Человек огромных способностей и таланта, он не был признан. «Люди верят только славе и не понимают, что между ими может находиться какой-нибудь Наполеон, не предводительствовавший ни одною егерскою ротою, или другой Декарт, не напечатавший ни одной строчки г. «Московском телеграфе»«. «Он простился с Петербургом»
Переворот в жизни Грибоедова был обусловлен его деятельностью поэта. В спокойной информационной фразе — «рукописная комедия «Горе от ума» произвела неописанное действие» — содержался намек на связь автора с декабристами: это они переписывали и распространяли списки комедии, это в их среде она произвела «неописанное действие».
Вся история Грибоедова зашифрована, но тайная мысль Пушкина отлично прочитывалась опытным читателем. Сразу после сообщения, что «Горе от ума» поставило Грибоедова в число первых русских поэтов, Пушкин написал: «Через несколько времени потом совершенное знание того края, где начиналась война, открыло ему новое поприще; он назначен был посланником». Выражение «несколько времени потом» хронологически совершенно точно определялось тремя годами — после 1824 года и до назначения послом в 1828 году. Это время декабрьского восстания, арестов, следствия, в том числе ареста самого Грибоедова.
Писать о восстании и о связях Грибоедова с декабристами в открытую, естественно, было нельзя. Но для Пушкина было важно системой намеков показать эту его связь с декабристами до 1825 года и после их поражения. К числу намеков относится и определение писателя ка! «наш Грибоедов». Вряд ли это случайное местоимение Пушкин так же назвал своего друга и декабриста — «наш Вольховский». Местоимение «наш» — слово-сигнал, он характеризовало отношения между «товарищами и братьями» — Грибоедовым, Пушкиным, Рылеевым, Пущиным, Вольховским…
Наибольшего внимания заслуживает определение деятельности Грибоедова после его освобождения из-под ареста в 1826 году. Пушкин пишет: «Не знаю ничего завиднее последних годов бурной его жизни». В этой фразе каждое слово — намек. «Последние годы» — каждый легко догадывался, что речь идет о последних трех годах деятельности Грибоедова (1826-1828).
Но требует разъяснения, почему жизнь Грибоедова в эти годы определяется как «бурная»? Грибоедов служил у Паскевича, который предложил ему вести дипломатические дела России с Турцией и Персией. Большой заслугой Грибоедова явилась подготовка мирного договора с Персией, подписанного в Туркманчае. Затем поездка с договором в Петербург, представление императору, получение наград (чин статского советника, орден Анны второй степени с алмазами и четыре тысячи червонцев) и назначение министром-резидентом в Персию. Успешное выполнение Грибоедовым своих обязанностей и получение наград никак не делали его жизнь «бурной».
Это подтверждается и признанием Пушкина, что ничего завиднее этой бурной жизни он не знает. Совершенно очевидно, «завидными» для Пушкина были не служебные успехи и награды Грибоедова — весь контекст фразы говорит о литературной и общественной позиции Грибоедова, о его деятельности как поэта и человека.
Когда Пушкин писал «Путешествие в Арзрум», он рассчитывал не вообще на читателей, читателей создаваемого им журнала, но и на особых читателей — «товарищей и братьев» Грибоедова и его, Пушкина. Они в первую очередь должны были понимать намеки и оценивать позицию автора.
Мне кажется, что понять смысл фразы Пушкина, его эпитета «бурная» жизнь и причины, по которым жизнь Грибоедова в эти годы представлялась Пушкину «завидной», поможет другое его сообщение: «Я расстался с ним в прошлом году, в Петербурге, перед отъездом его в Персию». Читателю сообщалось о чрезвычайно важном событии. Его необходимо прокомментировать.