События доходят до своей кульминационной точки. Перед героями
выбор: или примириться, или стреляться. Онегин, вероятно, мог
бы все уладить, ведь Ленский был так молод и так мало знал жизнь.
Но верно о нем впоследствии сказала Татьяна:
Как с вашим чувством и умом
Быть чувства мелкого рабом?
Увы, Онегин — раб условностей. Они оказались выше его. С одной
стороны, Онегин бежал от света, презирая его условности, считая
себя в душе Чайльд Гарольдом, героем поэмы Байрона, самого романтичного
поэта, но, с другой стороны, он не смог изжить в себе
светские привычки.
Но дико светская вражда
Боится ложного стыда.
(XXVIII)
И вот Ленский убит:
В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
(XXXV)
Страшную ошибку допустил Онегин, впрочем, она, видимо, была
неотвратима.
Дуэль и смерть Ленского выполняют двойную функцию. Во-первых,
они являются поворотным моментом в судьбе главных героев,
в частности, Онегин после смерти Ленского уезжает в путешествие.
По возвращении через три года он встречает Татьяну уже замужней
женщиной, что роковым образом меняет всю его дальнейшую жизнь.
А во-вторых, убийство Ленского дает повод Пушкину попрощаться
с романтизмом. Прощание очень грустное, как прощание с юностью:
Но так и быть: простимся дружно,
О юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья,
За грусть, за милые мученья,
За шум, за бури, за пиры,
За все, за все твои дары
Благодарю тебя. Тобою,
Среди тревог и в тишине,
Я насладился… и вполне;
Довольно! С ясною душою
Пускаюсь ныне в новый путь
От жизни прошлой отдохнуть.
(XLV)
В образе Ленского Пушкин изобразил поэта-романтика, и в смерти
поэта символически показал обреченность романтизма как способа
изображения действительности. А своим вопросом:
«Друзья мои, вам жаль поэта?» — Он предлагает читателям поразмышлять
над судьбой поэта, если бы он не был убит на дуэли.
Перед читателем Пушкин раскрывает два пути: высокая поэтическая
слава или
Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.
Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне счастлив и рогат
Носил бы стеганый халат…
(XXXVIII, XXXIX)
Выбор за читателем: романтический читатель увидел бы Ленского
на вершине поэтического Олимпа, а читатель-реалист согласился
бы с прозой жизни.
