Поколение — общность людей, объединённых общими идеями и стремлениями. Каждый художник является неотъемлемой частью своего поколения, и его творчество обязательно отражает черты эпохи, в которой он жил.
30-40-е годы XIX века — это время, характеризующееся жестокой николаевской реакцией, наступившей после восстания декабристов. Именно М. Ю. Лермонтовым впервые в русской литературе была глубоко осмыслена проблема потерянного поколения. Писатель раскрыл трагическую неоднозначность человека той поры, его силу и слабость, при этом коснулся этой темы и в личном, и в социальном плане. Он показал, как гордое неприятие преобразований, происходящих в обществе, порождает горькое одиночество, а в результате — душевную пустоту.
В стихотворении «Дума», написанном в 1838 году, М. Ю. Лермонтов перечисляет пороки и потери общества такие, как отсутствие мужества и гордости:
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию — презренные рабы,
усталость от бездеятельной жизни, равнодушие к добру и злу, причём поэт везде пишет «мы», не отделяя себя от современников. Начало стихотворения напоминает элегию: это грустное размышление о бренности бытия. Однако затем сатирические мотивы усиливаются, «Дума» всё более напоминает гражданскую сатиру, что, в свою очередь, показывает полный разворот проблемы. В чём же беда и вина поколения? По лермонтовской мысли, главное несчастье его современников в том, что им в наследство достались «ошибки отцов», предавших идеалы верности и дружбы. (Вспомним, что говорит Обломов, герой одноименного романа: «…жизнь моя началась с погасанья».) «Ошибки отцов» — крах декабристов, которые лишили следующее поколение возможности протеста при свирепствовавшей в России политической реакции, когда существовал строгий запрет на свободолюбие и свободу действий.
Каков же выбор возможен для мыслящего человека, обречённого на поражение? Ответ Лермонтова — уход в себя, в личностный мир. Его эгоистическое «я» становится мерилом жизни, а эгоистическое отношение к жизни — знамением времени. Но и тут не наступает желаемой гармонии, Лермонтов говорит о диссонансе в душе современников:
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
По мысли поэта, трагедия поколения в том, что, впитав мёртвый сок прошлого, оно не способно что-либо оставить будущему, за что его ждёт историческое возмездие (осуждение потомка):
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдём без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
В финале стихотворения автор «Думы» говорит о потомке, который будет высмеивать его поколение, при этом важно решить проблему: входит ли поэт в эту толпу, считает ли он себя неотъемлемой частью поколения. Обратимся к начальным строкам произведения: «Печально я гляжу на наше поколенье!» — одновременно выделяя своё «я», он признает, что это его поколение. Поэт оказался и судьей, и подсудимым. Показывая пороки окружающего мира, он осуждает и себя.
Проблема поколения раскрывается и в романе «Герой нашего времени», в образе Печорина— главного героя произведения. Выявляя в романе важность среды и обстоятельств в формировании характера, М. Ю. Лермонтов в образе своего героя сосредотачивает внимание не на этом процессе, а на конечном итоге и причинах развития человеческой личности.
Печорин сформировался как личность в тех кругах дворянской интеллигенции, где было в моде осмеивать все искренние проявления бескорыстной человечности как романтические. И это наложило отпечаток на его развитие, искалечило его морально, убило в нём все благородные порывы. В своей исповеди герой рассказывает о своей «бесцветной молодости», которая «протекла в борьбе с собой и светом»: «Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял… Я говорил правду, — мне не верили… Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли…» И тогда Печорин надел маску любезности и добродушия, хотя в груди родилось и царствовало «холодное, бессильное отчаяние». Сходный мотив «маски» звучит и в «Думе»:
…Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Перед нами не просто портрет героя эпохи, перед нами «история души человеческой». В предисловии к роману М. Ю. Лермонтов говорит о типичности своего героя: «…это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». А в предисловии к «Журналу Печорина» автор надеется, что читатели «найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека».
Не пытаясь оправдаться, но желая объяснить противоречия в своём характере, Печорин открывается Максиму Максимычу: он считает себя причиной несчастий других, он устал от удовольствий высшего света, любовь светских красавиц раздражает его воображение и самолюбие, а сердце остаётся пустым. Печорин считает, что душа его испорчена светом: исповедуясь княжне Мери, наш герой признается в том, что его «бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом», но, «узнав хорошо свет и пружины общества», он «стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами», которых он добивался. И в результате —
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Печорин глубоко несчастен, замкнут в себе, страдает от одиночества. У него «ненасытное сердце», «беспокойное воображение», он скучает по новым впечатлениям, энергия его ищет выхода. Многого Печорин ждал от перевода на Кавказ, от участия в боевых действиях, но скоро и опасность стала ему привычной. Не принесла душевного обновления и любовь черкешенки Бэлы. Его беспокойная, духовно богатая натура не смирилась бы и с устроенной тихой семейной жизнью с Мери Лиговской. Ощущение мира как тайны («Тамань»), страстный интерес к жизни сменяются в Печорине отчуждением и равнодушием:
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы.
(«Дума»)
Но нашего героя привлекает опасность и всё, что волнует кровь, даёт пищу уму. Представители «водяного общества» не принимают Печорина в свой круг. Они думают, что Печорин гордится своей принадлежностью к петербургскому свету и гостиным, куда их не пускают. Печорин им не противоречит, ему нравится быть в центре внимания, поучать и советовать, рассеивать надежды и открывать людям глаза на действительность.
Желая уйти от условностей света («Мне и нездешнее общество… ужасно надоело»), Печорин надеется на встречу с людьми неординарными, мечтает познакомиться с умным человеком. Но ничего, кроме болезненного осознания ничтожности этих людей, Печорин не испытывает: представители «водяного общества» откровенно примитивны.
Один из важнейших нравственных законов — это уважение к миру, к людям, начинающееся с самоуважения. Печорин понимает этот закон, не сознавая его значимости, не видя в нём истоки своей трагедии. Он утверждает: «Зло порождает зло; первое страдание даёт понятие об удовольствии мучить другого…» Окружающий мир Печорина построен на законе духовного рабства. И несчастный, страдая, мечтает об одном — отомстить, унизить не только обидчика, но и весь мир. Зло порождает зло в мире без Бога, в обществе, где попраны нравственные законы. У Печорина хватает смелости признаться: «Я иногда себя презираю… Не оттого ли я презираю и других?» Оставшись наедине с самим собой, Печорин беспощаден не только к своим оппонентам, но и к себе, во всех неудачах он винит прежде всего себя. Герой постоянно ощущает свою нравственную ущербность: он говорит о двух половинах души, о том, что лучшая часть души «высохла, испарилась, умерла». И, обвиняя мир, людей и время в своём духовном рабстве, герой разочаровывается во всём, что когда-то радовало и вдохновляло его.
Начиная со второй половины XIX века за Печориным упрочилось определение «лишнего человека». В нём запечатлена трагедия уже сложившейся личности, обречённой на непонимание и одиночество.
Изображение характера Печорина, сильного, твёрдого и одновременно противоречивого, непредсказуемого в своём поведении и окончательной судьбе, пока смерть не поставит в ней последнюю точку, было тем новым, что внёс М. Ю. Лермонтов в художественное постижение человека:
И скажет: отчего не понял свет
Великого, и как он не нашёл
Себе друзей, и как любви привет
К нему надежду снова не привёл?
Он был её достоин.
М. Ю. Лермонтов искренне сожалеет о горькой судьбе своих современников, многие из которых оказались «лишними людьми» в своей стране. При этом автор призывает не плыть по течению жизни, а сопротивляться, совершая нравственный подвиг.
С поразительной точностью М. Ю. Лермонтов раскрыл драматизм того положения, в котором находилось его поколение, причина этого в том, что он не был лишь сторонним наблюдателем происходящих в обществе событий. Как писал А. И. Герцен, Лермонтов «полностью принадлежит нашему поколению. <…> Вынужденные молчать, сдерживая слёзы, мы научились, замыкаясь в себе, вынашивать свои мысли — и какие мысли». А. И. Герцен утверждает, что поколение, к которому принадлежал и М. Ю.Лермонтов, не проповедовало «идеи просвещённого либерализма, идеи прогресса», а души их были полны «сомнения, отрицания, мысли, ярости».