Первое впечатление от любого художественного произведения — нравится тебе оно или нет. И только потом начинаешь задумываться, о чем оно, что дало тебе или что ты в нем открыл. Читая Платонова, трудно сразу сказать, нравится или нет. Его просто читаешь. Мысли и чувства приходят чуть позже, и их так много, что в них трудно разобраться. Проза Пла¬тонова ни на что не похожа, она единственна в своем роде. Язык произведения — первое, что сразу броса¬ется в глаза. Платонова трудно читать, но он завора¬живает. Он заставляет вновь и вновь браться за кни¬гу, чтобы прочитать ее до конца. И Платонова не спу¬таешь ни с кем другим.
И еще одно, что присуще только Платонову. Он умеет молчать в своих произведениях. В его прозе много пауз, которые красноречивее слов. Но главное, чем меня привлекает его творчество — это то, что оно заставляет думать. Современная проблематика его книг совпадает с древнейшими представлениями человека о мире, о счастье, о смысле жизни.
Андрей был старший из десятерых детей в семье Платоновых. Память о своем детстве он пронес через всю жизнь. К теме семьи, детству, к проблеме сиротст¬ва, духовного и физического, Платонов возвращается не один раз. Духовный опыт его детства несут в себе герои его рассказов и повестей — Саша Дванов, Назар Чагатаев, мальчик — герой рассказа «Глиняный дом в уездном саду», Никита из одноименного рассказа, на¬конец, дети из «Возвращения». Нельзя не задуматься вместе с автором над проблемой семьи, вечно актуаль¬ной, и нельзя не согласиться с утверждением Платоно¬ва: «Чувству родины и любви к ней, патриотизму чело¬век первоначально обучается через ощущение матери и отца, то есть в семье… именно в любви ребенка к сво¬ей матери и к своему отцу заложено его будущее чув¬ство общественного человека; именно здесь он превра¬щается силою привязанности к источникам жизни — матери и отцу — в общественное существо, потому что мать и отец в конце концов умрут, а потомок их останет¬ся — и воспитанная в нем любовь, возжженное, но уже не утоляемое чувство, обратится, должно обратиться, на других людей, на более широкий круг их, чем одно семейство. Сиротства человек не терпит, и оно — вели¬чайшее горе». «Мать» — это родина, народ, женское на¬чало, чувство, душа, естество, природа. «Отец» — это пастырь, идеолог, начало мужское, духовное, идеальное. И они, по Платонову, не должны существовать раздель¬но, потому что тогда возникает дисгармония. Маленькую семью автор связывает с большой — государством. Ста¬новится ясной и понятной проблема сиротства. Она чре¬вата бездуховностью. Ведь человек, выросший без роди¬телей, в некоторой степени бесчувственный и бессер¬дечный.
Семья лежит в основе платоновского художествен¬ного мира, где культ предков и потомков становится таким образом средством выражения отношения ко времени — настоящего к прошлому и будущему. Для писателя умершие отцы и матери — это умершие эпо¬хи, отошедшие в прошлое, предшествующие нашим, современным этапы чувства и сознания. А дети — это залог сердечности, одухотворенной человечности буду¬щего. Поэтому платоновские рассказы о детях несут в себе двойную нагрузку.
Еще одна тема заставляет задуматься — это пере¬устройство мира в сознательной деятельности челове¬ка. Платонов считает, что «гнев, мысль, надежда изме¬няют природные формы». Потому они одновременно являются и трудом. «Труд стал символом жизни все¬ленной, когда стал смыслом человека». Но труд бывает не только созидающим, но и разрушающим. Разруша¬ющим старую природу, старое знание, старое искусст¬во. В рассказах «Потомки солнца», «Лунная бомба», «Эфирный тракт» человеческая мысль, гнев способны изменить природные формы и создать новую материю, даже перекроить лицо вселенной. Вот только главного они не могут сделать — создать на земле счастье и че¬ловечность. Ведь они работали для торжества абст¬рактного человечества, поэтому оказались и не нужны конкретным людям.
В рассказах «Родина электричества», «Песчаная учительница», в повести «Епифанские шлюзы» плато¬новский герой-энтузиаст, охваченный новым знанием о мире, убежденный, что техника может решить все проблемы, встречается лицом к лицу со стихией: при¬родой и человеком, живущим по ее законам. Люди, подчиненные биологическим ритмам мира, сопротив¬ляющиеся вместе с природой, вместе с ней противо¬стоящие подвижнику-одиночке, создают ситуацию, на первый взгляд почти безнадежную. Но этим самым автор нас подводит к мысли, что человек должен бо¬роться за человечное в человеке: только тогда он смо¬жет покорить и подчинить природу. Один только труд, основанный на техническом знании, недостато¬чен для коренных преобразований. Требуется некое дополнительное начало. Им у Платонова становится одухотворение задачи, поставленной перед человеком. Только в этом случае можно говорить о преображении и преобразовании жизни. В повести «Епифанские шлюзы», рассказывающей о попытке построить канал, соединяющий Дон с Волгой, и выйти к морю, писатель показал, к чему может привести бездуховный труд. Герой произведения англичанин Бертран Перри был далек от осознания важности выполняемой им зада¬чи, труд не стал творчеством — переделка людей и природы не удалась. Конфликт завершился победой
«биологического» начала над жесткой технической ло¬гикой.
Платонова беспокоят вечные проблемы: счастье, лю¬бовь и мир. В рассказе «Афродита» Назар Фомин ищет свою утраченную в жестоком круговороте войны жену. Найти ее — обрести мир, потому что все — любовь, везде — она. Она то исчезает, то возникает вновь, но обрести ее — значит найти гармонию, родить, как в ми¬фе, мир изначально.
Книги Андрея Платонова заставляют нас задумать¬ся над смыслом жизни, учат великому дару любви, ми¬лосердия, доброты — всему тому, что делает человека человеком.
