Конечно, А. С. Пушкин скорее петербургский писатель, но родился он в Москве и на всю жизнь сохранил любовь к этому городу. И это неудивительно. Петербург традиционно воспринимается русскими писателями как город, возникший неестественным путем, «из тьмы лесов, из топи блат». Другое дело — Москва. В трагедии «Борис Годунов» Пушкин отождествляет Москву и Россию в целом. Не зря Курбский говорит Самозванцу:
Там ждут тебя сердца твоих людей:
Твоя Москва, твой Кремль, твоя держава.
Пушкин восхищается Москвой в прекрасных строках из 7-й главы романа «Евгений Онегин». Вспоминая о героических страницах Отечественной войны 1812 года, поэт с гордостью говорит о «недавней» славе столицы, стойкости ее защитников и о том достоинстве, с которым Москва встречает Наполеона:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Поэт видит живую красоту древней столицы и понимает, что Москва дорога сердцу каждого русского человека:
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Москва — «ярмарка невест» — провинциальна, в чем-то патриархальна. Если при описании Петербурга в романе «Евгений Онегин» поэт использует большое количество глаголов, то образ Москвы складывается из существительных, что на художественном уровне подчеркивает неподвижность этого города:
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики…
И действительно, с того момента, как мать Татьяны Лариной покинула столицу, в ней, по сути, ничего не изменилось:
Но в них не видно перемены;
В них все на старый образец…
Описывая московское дворянство, Пушкин зачастую саркастичен: в гостиных он подслушивает «бессвязный пошлый вздор» и с грустью отмечает, что в разговорах людей, которых видит в гостиной Татьяна, «не вспыхнет мысли в целы сутки » .
Пушкин понимает, что после того, как столица государства была перенесена в Петербург, прежнее значение Москвы утрачивается («И перед младшею столицей померкла старая Москва…»), но поэт называет ее царственной «порфироносной вдовой». Древний город бесконечно дорог сердцу Пушкина:
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
