Лирика А. С. Пушкина всеохватна, она раскрылась в темах любви, дружбы, свободы, в теме поколений. Однако чаще в его стихотворениях переплетаются несколько тем и мотивов. Мотив бури и покоя, являясь сквозным, проходит через всё творчество поэта. Он восходит к романтической лирике пушкинских предшественников, однако Пушкин переосмысляет его и наполняет новым содержанием.
Петербургский период (1817-1820) был для поэта временем активного участия в общественно-политической жизни страны, посещения тайного союза декабристов, дружбы с Рылеевым, Чаадаевым. Наиболее важные вопросы, волновавшие Пушкина в тот период (социальная и политическая несвобода многих людей, деспотичность самодержавно-крепостнической системы управления), нашли своё отражение в оде «Вольность», написанной в 1877 году. В этом произведении Пушкин настаивал на необходимости закона и просвещения как основы спокойствия народа; покой в оде «Вольность» — это олицетворение народного довольства, понимающего, что закон «властителя» распространяется на всех:
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
При справедливом правлении «тирану» нечего опасаться народного гнева, мятежей — «волнений бурь народных» («Наполеон»).
В этот же период написаны и элегические стихотворения, близкие по мировоззрению и стилю и романтизму. В первой части элегии «Деревня» поэт говорит, что он покинул «порочный двор Цирцей », чтобы предаться «творческим думам» в уединённом мире, «пустынном уголке». Он предпочитает спокойную жизнь деревни «роскошным пирам», забавам и заблуждениям городской суетной жизни. Деревня — «приют спокойствия», символизирующий внутреннюю гармонию, цельность, душевное отдохновение.
Позже, в стихотворениях южной ссылки, будет проведена граница между петербургскими годами, наполненными дружеским общением, пирами, радостями любви, и новой жизнью «под бурями судьбы жестокой», «вдали друзей вольнолюбивых». Пушкин в период южной ссылки (1820-1824) — поэт-романтик, основное место в лирике занимают романтические жанры: элегия и дружеское стихотворное послание.
Вэлегии 1820 года «Погасло дневное светило…» ясно чувствуется сравнение жизни нынешней с жизнью минувшей. Пушкин вспоминает «туманную родину», где «рано в бурях отцвела // .. .потерянная младость». Здесь образ бури символизирует суетную земную жизнь, ради которой поэт «жертвовал» «покоем, славою, свободой и душой». Водная стихия — аллегория душевных метаний самого поэта. Так, в стихотворении 1823 года «Кто, волны, вас остановил…» Пушкин находит много общего между волнами, чей «поток мятежный» кто-то в «пруд безмолвный и дремучий» «обратил», и собой, заточённым в «тюрьму» и обречённым на бездействие:
Чей жезл волшебный поразил
Во мне надежду, скорбь и радость
И душу бурную и младость
Дремотой лени усыпил?
Призыв водам «взыграть» схож со строками стихотворения «Погасло дневное светило…», рефреном звучащим в произведении:
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
О неразрывной связи океана и души поэта Пушкин говорит в стихотворении «Завидую тебе, питомец моря смелый…» (1823): он утверждает, что сердца поэта и «свободного океана» «единой страстностью полны».
Прощанием с романтическим направлением в литературе можно считать стихотворение 1824 года «К морю». Как и в предыдущих романтических произведениях, буря здесь олицетворяет волнующуюся, бушующую стихию, а покой — незыблемость глади моря. Однако море, символизирующее любую природную и человеческую стихию, вызывает ассоциации и со «стихиями» общественной жизни: народными «бурями», восстаниями. Также Пушкин проводит параллель между безграничным своенравным морем-жизнью и кумирами, Наполеоном и Байроном. Сравнивая Байрона с океаном, он говорит:
Твой образ был на нём означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.
Поэт сожалеет, что «вслед» за Наполеоном, «как бури шум», сей «властитель дум» «почил». Используя образ бури, поэт сопоставляет внутренний мир человека и явления, происходящие в природе, причём буря — не всегда олицетворение неспокойного моря, она также символизирует метель. Так, в стихотворении «Зимний вечер» (1825) Пушкин ярко живойисует снежную бурю:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То, как зверь, она завоет
То заплачет, как дитя…
В этом произведении бурю можно также рассматривать и в качестве предвестника чего-то ужасного, подсознательно волнующего автора — прослеживается связь этого стихотворения с главой повести «Капитанская дочка» «Вожатый».
Если в «Зимнем вечере» природа неспокойна, она бушует и неистовствует, то в «Анчаре» (1828) поэт показывает размеренность, неподвижность природы, противопоставляя неспешности и покою окружающего мира движение зла в человеческих отношениях. Развивая тему торжественного покоя природы, в стихотворении 1829 года «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» Пушкин делает акцент на равнодушии природы, «сияющей» «вечною красою», уверяя, что величие окружающего мира именно в его покое и умиротворенности. На протяжении всего творчества он утверждает не только равнодушие природы, но и необходимость спокойствия поэта, например, в стихотворении «Поэту» (1830). Поэт — выше толпы («ты сам свой высший суд»), и какова бы ни была реакция « толпы холодной », поэт должен остаться « твёрд, спокоен и угрюм ». Это стихотворение перекликается с «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»: «Хвалу и клевету приемли равнодушно» — о некоем олимпийском покое поэта.
Если позиция поэта-творца должна быть неизменно « твёрдой » и «спокойной», так как в этом покое рождается творчество, то сам процесс творения ассоциируется у А. С. Пушкина с хаотичным движением мыслей, своего рода «бурей» сознания («Осень») — такая буря близка автору, это плодотворное, созидающее волнение, «стесняющее грудь».
В последние годы жизни Пушкин обратится к вечному, общечеловеческому, о чем свидетельствует философская лирика поэта 1834-1836 годов. Так, в стихотворении «Пора, мой друг, пора!» (1834) покой воспринимается поэтом прежде всего как высшая благодать, истинная душевная гармония. Сердце лирического героя «просит покоя»: «на свете счастья нет, но есть покой и воля». Избавиться от суетной погони за счастьем, обрести «покой и волю» «усталый раб» надеется в «обители дальней трудов и чистых нег». Таким образом, в поздних произведениях А. С. Пушкина мы видим лирического героя, стремящегося к покою, не приемлющего «мятежные порывы» бури земной жизни.
Мотив бури и покоя рассматривается А. С. Пушкиным на протяжении всего его поэтического творчества, причём на различных этапах по-разному: в начале творческого пути покой ассоциировался у поэта с понятиями «закон», «просвещение»; для Пушкина-романтика покой стал символом рабства, неволи, поэтому чаяния поэта связывались с «бурей», олицетворявшей свободу; в поздний период творчества умудрённый опытом поэт искал в покое духовное равновесие, возможность творить. Будучи центральным, мотив бури и покоя нашёл своё отражение не только в лирике Пушкина, но и в его прозе («Капитанская дочка»), и в романе в стихах «Евгений Онегин».
