1. Факторы формирования личности в семье.
2. Общественно-политические настроения и их роль.
3. Ранняя лирика М. Ю. Лермонтова 1830-х годов.
4. Посмертные стихи М. Ю. Лермонтова 1840—1841 годов.
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
М. Ю. Лермонтов
Пожалуй, невозможно найти во всей русской поэзии «Золотого века» поэта более романтичного в поступках и великого в своем противоречии, закрытого в общении и загадочного в помыслах, страдающего в глубине своей души и воскрешаемого вновь и вновь своей неповторимой и своеобразной лирикой, чем М. Ю. Лермонтов. Его одухотворенный и преисполненный свободы слог все еще пленяет сердца и умы поклонников его творчества, а также литературоведов, изучающих его жизнь и по сей день пытающихся разгадать тайны этого гениального человека.
Формирование творческой личности М. Ю. Лермонтова складывалось под влиянием многих факторов не только частной жизни поэта, но и общественной жизни страны.
Многие события, произошедшие в семье будущего писателя, навсегда оставили неизгладимый след и неизлечимую травму в его крайне чувствительной душе, что и стало основной причиной его одиночества, замкнутости и отчужденности уже во взрослом возрасте. Ранний уход из жизни глубоко любящей и заботливой матери, «ужасная судьба отца и сына — жить розно и в разлуке умереть…», серьезные болезни и тяжелые недуги в детстве, отсутствие столь нужного ребенку общения со сверстниками и отсутствие возможности развлекаться обыкновенными забавами и играми в кругу друзей, постоянные поездки с бабушкой и зарождение инфантильно-романтических чувств, — все это привело к раскрытию оригинальных сторон личности писателя, крайне индивидуальных проявлений многочисленных способностей и талантов. Совокупность подобных обстоятельств способствовала раннему взрослению, зарождению глубоких чувств и мыслей, появлению многогранных сочетаний любви, недоверия и обиды на самых близких людей, их ласку и заботу. Постоянная углубленность, всесторонний анализ себя и мира, подмена реальности фантазиями и воображением возвели огромную стену между внутренним миром поэта с его грезами и снами, яркими переживаниями и байроновским романтизмом и повседневной жизнью, полной грусти и тоски по «душе родной», уныния и неприкаянности, непонимания и безразличия со стороны людей.
Кроме этого, творчество М. Ю. Лермонтова пришлась на невероятно динамичную первую четверть XIX века, время развития реакции, возникновения преследований полиции и жесткой цензуры, студенческих кружков и подъема народно-просветительской мысли и критики во главе с В. Г. Белинским и А. И. Герценом. Сама эпоха влияла на поэта, развитие у него трагического мироощущения, чувства безысходности, загнанности, постоянного преследования его мыслей и свободы самовыражения. Все эти ограничения закалили характер, придали его и без того самобытному стилю еще больше романтизма, возвышенности, героичнос-ти и одухотворенности.
Тема одиночества и тоски по свободе в разной степени проходит через все произведения Лермонтова, прослеживается и в ранней лирике, и в предсмертных стихотворениях. Загадочный мир души человека — безграничное пространство для творческой мысли.
В стихотворении «Одиночество» (1830) поэт признается не только в своей крайней отчужденности, отсутствии по-настоящему близких людей, друзей, серьезных сердечных привязанностей, но и в том, что ему «страшно жизни сей оковы в одиночестве влачить». Отсутствие человека, который бы понял и принял его израненную душу, он объясняет тем, что «делить веселье — все готовы: никто не хочет грусть делить». Подобное отсутствие перспективы уже в молодом возрасте приводит лирического героя к «гробу уединенному», который представляется ему единственным отдохновением от жизни, в которой «о смерти будут больше веселиться, чем о рождении…».
В минуты подобной грусти и тоски поэт задумывается не только о мире, который его окружает, но и о мире своих грез, фантазий. Таково стихотворение «Ангел» (1831), с его аллегорическим представлением мечты лирического героя в виде ангела, поющего «о блаженстве безгрешных духов» и «о боге великом». Искренность и безгрешность ангела, как и самого поэта, говорит о его принадлежности к иному, более чистому и светлому месту, нежели повседневная жизнь. Именно поэтому он стремится туда, «звуки небес» манят его куда больше, чем «скучные песни земли», внутренние переживания более динамичны и ярки по сравнению с серым миром, полным эгоизма и безразличия.
Раскрытие темы привязанности к иному миру дается в произведении «Земля и небо» (1830—1831). Несмотря на то что «счастье земное меньше в сто раз», в сердце поэта продолжает теплиться надежда на муки бытия — единственное чувство, которое уже «породнилось с душой». Если невозможно найти родного человека или родственную душу, остается следовать только за такими земными чувствами, как вера и надежда. «Небесное счастье темно и страшно», но именно земные муки так знакомы и понятны, что поневоле начинают отзываться в душе лирического героя как нечто дорогое и ценное.
Многообразие таланта Лермонтова зачастую проявляется в его пейзажных зарисовках, изображающих невинную красоту природы и незримую борьбу стихий. Так в стихотворении «Парус» (1832), мотив одиночества наконец начинает приобретать реальные черты. Стремление к покою и душевному отдыху от тоски и уныния в «краю родном» может быть реализовано лишь в постоянных духовных исканиях, непрекращающейся внутренней работе и самоанализе. Такая великая цель, как даже призрачная надежда на счастливую и полноценную жизнь требует от него неудовлетворенности в вечном поиске и борьбе: «А он, мятежный, просит бури…». В подобных стремлениях лирического героя еще одна причина невозможности для него мирного существования, успокоения дум и страстей. Сравнение с одиноким и мятежным кораблем лишь еще больше подтверждает это. Вообще для описания своих внутренних настроений и переживаний поэт часто обращается к образам природы: таковы например сосна из стихотворения «На севере диком стоит одиноко…» и утес из одноименного произведения.
Наряду с привлечением природных картин поэт часто обращается к гражданской тематике для излияния своей духовной апатии и пассивности в часы смертельной тоски через свое поколение, погрязшее «под бременем познанья и сомненья». Равнодушие, мелочность, зависть, пресыщенность, скупость, развратность, — эти качества, опостылевшие лирическому герою, он очень боится перенять от своего окружения, ведь частью этого потерянного поколения является и он сам. Жизнь, как «ровный путь без цели», ненавистна и бессмысленна для поэта. Хотя он и ощущает свое невероятное одиночество, свою скорбь по постепенной утрате «надежд лучших», жизнь все еще готова удивлять и восхищать его, поиск и воображение все еще могут пробуждать в нем чувства, зажигать страсть и распалять восторг. «Юные силы» потрачены на борьбу и самотерзания, но боязнь слиться с падшими соплеменниками и поддаться их тлетворному влиянию снова и снова воскрешает в лирическом герое веру в свои идеалы и мечты.
Довольно рано Лермонтов понял, что остался без таких традиционно значимых для каждого человека привязанностей, как любовь к родине, друзьям, которые готовы даже в минуты крайней замкнутости и отрешенности абсолютно бескорыстно подать руку помощи и спасти от жизненных невзгод и душевной боли. Положение поэта еще более усугубляется тем, что ни одного человека он не может воспринимать как любимого и родного, ведь никто в целом мире не может принять его больную, раненую душу. Таким образом, идеалистические порывы начинают находить себе новые точки опоры во внутренних думах и размышлениях. Постепенно замыкаясь все больше и больше, поэт начинает обращаться и к религиозным сюжетам, облачая их в форму молитв: примеры тому стихотворения «Молитва» (1837 и 1839). Ценности лирического героя вполне понятны и заслуживают уважения и преклонения, ему ничего не нужно, кроме «счастия души достойной», «сопутников, полных внимания», «молодости светлой, старости покойной». Его «сердце незлобное» устало от печали, постоянной замкнутости и самоуглубленности, недоверия и обиды, для нее он просит «мир упования» пусть не в этом мире, но хотя бы в мире его романтических переживаний и радости вдохновения. «В минуту жизни трудную» невероятно сложно не опустить руки, не предать борьбы за то, что дорого и мило сердцу поэта, именно этой цели и служит «созвучье слов живых» — сокрушить сомнение, дать хотя бы временный отдых и успокоение душе вечного скитальца.
Если ранние стихотворения писателя можно назвать бунтарскими, то в предсмертных стихотворениях читатель уже не найдет того кипения страстей. Эти стихотворения отличаются скорее меланхолией, состоянием хандры и пессимизма. Таково произведение «И скучно и грустно…» (1840). Под влиянием жизненного опыта и «холодного внимания» оценки прошлых лет, лирический герой утверждается во мнении, что жизнь не более чем «пустая и глупая шутка». Любовь не стоит труда и времени, потраченного на ее поиски, ведь «вечно любить невозможно»; мимолетные радости, которые дарит нелепая и неинтересная жизнь «как и муки ничтожны»; страстей «сладкий недуг» меркнет «при слове рассудка». Тема одиночества и разочарования видна и в стихотворении «Выхожу один я на дорогу…» (1841). Надежды лирического героя на достижение гармонии и умиротворения в реальном мире рухнули, как и многие идеалы юности и романтические мечты, поэту «так больно и так трудно», что единственно возможный исход он видит в том, чтобы забыться и заснуть». Сам Лермонтов уже уверился в нереальности счастья при жизни, что и является сутью трагизма его мироощущения. «Жизни силы» — это силы иного мира по ту сторону могилы, где «пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит».
На смертном одре поэт не оглядывается на прошлое, ему «не жаль прошлого ничуть», сожаление и тоску продолжает вызывать лишь тот факт, что за всю жизнь высшие силы не ниспослали ему любимого человека, который даже в последнем пути сопровождал бы его и подарил долгожданное утешение в оставшиеся ему минуты жизни. Столь желанная мечта, чтобы «про любовь сладкий голос пел» все еще далеко, но Лермонтов питает ее надеждой и непоколебимое верой в долгожданное объединение душ в ином мире, где все так спокойно и идеально.
Таким образом, поэт, впитавший в себя общественно-политические идеалы и ценности своих современников, в течение всей своей жизни чувствовал тягу к другой, более романтичной, более свободной и полноценной в духовном и нравственном отношении жизни. Постоянные размышления об иных мирах и несовершенстве реальности, томление запертой в рамках бренного тела души, крик о помощи израненного обидами и покинутостью мягкого и чувствительного сердца звучали внутри него так, как мы видим это на страницах его бесценных творений.