Чем определяется национальный колорит? Пушкин писал: «Климат, способ правления, вера дают каждому народу особое лицо, которое более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть направление мыслей и ощущений, есть множество обычаев, поверий и привычек, которые принадлежат исключительно какому-нибудь народу». Русское «направление мыслей и ощущений» получил в «Евгении Онегине» и бытовое, и поэтическое воплощение.
Семейство Лариных и дядя Онегина своей жизнью и поведением представляют нравственно-бытовой аспект национального «направления мыслей и ощущений», «множество обычаев» и «привычек». О Лариных сказано:
Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на Масленице жирной
Водились русские блины;
Два раза в год они говели;
Любили круглые качели,
Подблюдны песни, хоровод;
В день Троицын, когда народ,
Зевая, слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слезки три;
Им квас как воздух был потребен
И за столом у них гостям
Носили блюда по чинам.
(Строфа XXXV второй главы).
Такую же патриархальную жизнь, с соблюдением народных традиций и любовью к простонародным развлечениям, вел и дядя Онегина, о чем мы узнаем из авторского рассказа в строфе III второго раздела а также из рассказа Ониси в строфе XVIII седьмой главы. Этот рассказ четко проявляет расхождение жизненных привычек Онегина и дяди, т.е. «современного человека» и представителя «милой старины». Провожая Татьяну в пустом доме, Онися объясняет, когда они пришли в кабинет:
Вот это барский кабинет;
Здесь почивал он, кофей кушал,
Приказчика приклады слушал
И книжку поутру читал…
И старый барин здесь живал;
Со мной, бывало, в воскресенье,
Здесь под окном, надев очки,
Играть изволил в дурачки.
«Простая русская семья» — сказано о Лариных. Простой, но стойкий быт, общие с народом крепкие моральные принципы — и известная духовная отсталость, интеллектуальная неразвитость отличают этот патриархальный национальный мир. Интеллектуальное движение, которое рождает «современных людей», необходимо, но при этом разрушаются или слабеют моральные принципы, теряется тесная связь с народно-национальным началом (Онегин). Идеальное решение проблемы представлено в «русской душой» Татьяне.
С одной стороны, от второй до седьмой главы происходит интеллектуальный рост Татьяны. Его признаками являются отчуждение героини от московского мира вследствие его вульгарности, пустоты, отсутствия мысли и диалог наравне с ближайшим другом Пушкина: «У скучной тетки Таню встретя, / К ней как-то Вяземский подсел / И душу ей занять успел». С другой стороны, Татьяна читает французские романы, но снятся ей русские фольклорные сны. Именно в связи с Татьяной «множество обычаев, поверий и привычек» открываются своей поэтической стороной.
Эпоха романтизма, подняв вопрос специфики народного сознания, реабилитировала народную «суеверность», увидев в ней поэзию и выражение народной души. Поэтическая вера Татьяны в приметы отличается от суеверия, например, Германа из «Пиковой дамы» и сближает героиню с ее творцом: Пушкин также очень верил в народные приметы.
«Странный сон» Татьяны является центральным для характеристики «русской души», но одновременно выполняет в романе и композиционную роль, связывая содержание предыдущих глав с драматическими событиями шестой главы. Сон психологически мотивирован, с одной стороны, напряженными переживаниями Татьяны после «странного» для нее поведения Онегина во время разговора в саду, а с другой — специфической атмосферой Святок, когда девушки, соответственно фольклорным представлениям, желая узнать о своей судьбе, вступают в рискованную игру с нечистой силой. Сон Татьяны — это органический сплав сказочных и песенных образов с представлениями, которые проникли из святочного и свадебного обрядов. Подобно тому, как в третьем разделе внутренний мир героини определялся тем, что она «воображала» себя «героиней своих любимых произведений», теперь ключом к ее сознанию становится народная поэзия.
Вспомним, однако, еще раз характеристику национальной души героини в строфе IV пятой главы:
Татьяна (русская душою,
Самая не зная почему)
С ее холодной красотою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздней
Сиянье розовых снегов
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
О барышнях своих думали …
(Строфа IV).
Итак, с другой стороны «русская душой» у Пушкина любит родную природу, так что картины природы в «Евгении Онегине» становятся важным компонентом национального колорита романа.
М. Н. Эпштейн, исследуя особенности национального пейзажа в русской поэзии, отмечает: «Зима — глубочайшее оголение души русской природы, то «посмертное» ее состояние, которое более всего всесторонне и проникновенно отразилось в нашей поэзии. В любви к зиме проявляется особый состав национального характера: мечтательность, задумчивость, отчужденность, словно пребывание за границей природы, ее «потустороннего» покоя. Наверное, ни в одной другой поэзии мира образ зимы не выявлен так многогранно, так многозначительно, воплощая художественные представления о самом небытии или надбытии в его отношении к земному бытию».
Какой вид имеет зима у Пушкина? Пышный снег блещет на солнце, празднично встречает солнце. Красота застывшей природы не сковывает человека, а будит в нем заряд энергии. Пушкинская зима всегда показана в образах движения:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет уть;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
…Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки Жучку посадил,
Себя в коня преобразил.
(Строфа II пятой главы).
В строфах четвертого раздела перед читателем появляется не только зима, но и переход от «лета, которое прошло, к осени, а от нее — к морозам, которые «трещат и серебрятся среди полей». Пушкин рисует печальное появление весны (строфы І-ІІІ седьмой главы), и летний вечер. На последнем хотелось бы остановиться, чтобы охарактеризовать мастерство Пушкина-пейзажиста:
Был вечер. Небо меркло.
Воды струились тихо. Жук жужжал.
Уж расходились хороводы;
Уж за рекой, дыша, пылал
Огонь рыбачий.
В поле чистом, Луны при свете серебристом,
В свои мечты погружена,
Татьяна долго шла одна.
(Строфа XV седьмой главы).
Вечер — любимое время романтиков, психологические пейзажи которых превращают картины природы в своеобразные пейзажи души. В противоположность им, Пушкин-реалист создает эмоционально очень выразительный и какой-то просторный, наполненный стихающими звуками пейзаж без единой метафоры, эпитета, почти исключительно номинациями.
В «Евгении Онегине» Пушкин ввел в литературу скромный среднероссийский пейзаж и показал его обворожительность в разные времена года.