Пушкин понял, что жанр баллады несовместим с поэтической природой волшебной сказки. Это побуждало развивать поиски в ином направлении. Осенью 1830 г. в Болдиие, имитируя разные стили русского фольклора, поэт создал произведение сказочного характера «Как весенней теплою порою…» (исследователи стали его называть «Сказкой о Медведихе») и «Сказку о попе и о работнике его Балде».
В статье Б. В. Томашевского «Строфика Пушкина» помещен «Каталог строфических форм Пушкина»1. Из него наглядно видно, что произведения, имеющие связь с фольклором, распадаются на две группы. Часть их по своему размеру, рифмовке и строфике свободно вписывается во все стихотворное наследие поэта, формально растворяется в нем; другая же часть, выделенная как «Народные размеры», теснее соприкасается с фольклором, чем с литературой.
В рубрике «Народные размеры» присутствуют тексты, записанные поэтом от парода и введенные без изменений в его произведения (например, свадебная корильная песня «Сватушка, сватушка, Бестолковый сватушка…»); там же — народные произведения в обработке Пушкина («Уродился я бедный недоносок…»); Наконец, пушкинские стилизации, которые долгое время ошибочно принимались за фольклор («Как по Волге-реке, по широкой…»). Поэт использовал и фольклорные тексты из сборников. Например, разбойничья песня «Не шуми, мати, зеленая дубравушка…» воспроизведена в «Капитанской дочке» точно по сборнику XVIII в.: М. Д. Чулков. «Собрание разных песен».
Возможно, под влиянием отзвуков былинной традиции русская эпическая форма представлялась Пушкину как стихотворная, и он искал для нее стилевое воплощение. К 1830 г. он уже проник в стилевой полисемантизм русского фольклора, безошибочно соотносил ту или иную форму с традиционным для нее содержанием. «Как песенней теплою порою…» — опыт лирической интерпретации сказочной основы, в котором использованы стиль и стих нескольких фольклорных жанров.
В науке сложилось устойчивое мнение о незавершенности этого произведения. Исследователи отмечали неясность сюжетного замысла и даже пытались предположительно «дорисовать» сюжет. Думается, такой подход ошибочен. В творчестве Пушкина обнаруживается ряд произведений, по сюжету не завершенных, но обладающих абсолютной художественной целостностью. Это было подчеркнуто в 1861 г. Достоевским по поводу «Египетских ночей»: «…неужели вы не понимаете, что развивать и дополнять этот фрагмент в художествен ном отношении более невозможно <. . .> Пушкину именно было задачей (если только возможно, чтоб он заранее задавал своему вдохновению задачи) представить момент римской жизни и только один момент, но так, чтобы произвести им наиполнейшее духовное впечатление, чтоб передать в нескольких стихах и образах весь дух и смысл этого момента тогдашней жизни, так, чтоб по этому моменту, по этому уголку предугадывалась бы и становилась бы понятною вся картина. <. . .> подробности доведены именно до того предела, что прибавьте еще хоть одну какую-нибудь лишнюю подробность, и цельное впечатление картины, может быть, исчезло бы перед вами. Тут все составляет один аккорд; каждый удар кисти, каждый звук, даже ритм, напев стиха — псе приноровлено к цельности впечатления». Эти точные наблюдения могут быть отнесены и к «Сказке о Медведихе», с той лишь разницей, что она воссоздаст не римскую, а русскую жизнь. Об этой сказке Достоевский упомянул в своей речи 1880 г.: «В Пушкине же есть именно что-то сродни с народом взаправду, доходящее в нем почти до какого-то простодушнейшего умиления. Возьмите сказание о Медведе и о том, как убил мужик его боярыню-медведицу…»
Полнота художественного впечатления «Сказки о Медведихе» вызвала к жизни один из шедевров И. И. Шишкина — «Утро в сосновом лесу» (1889, медведи) написаны К. А. Савицким). Картина решена в реалистической манере, но ее жанрово-повествовательный элемент восходит к пушкинскому:
Как весенней теплою порою
Из-под утренней белой зорюшки,
Что из лесу, из лесу из дремучего
Выходила медведиха
Со милыми детушками медвежатами…
Сказка не имеет фольклорных аналогов, что позволяет считать автором сюжета самого Пушкина:
Ранним утром в весеннем лесу гуляет медведица с тремя медвежатами. Их встречает мужик со рогатиной, убивает медведицу и приносит жене в подарок медвежью шубу в пятьдесят рублев да в мешке трех медвежат 1 по пять рублев. Об этом узнает вдовец — черно-бурый медведь. Свое горе он выражает в причитании; к медведю-боярину со всего леса собираются звери: и большие, и меньшие (следует перечень).
«Сказка о Медведихе» творчески перекликается с ними: острый драматизм ее сюжета типичен для балладной эстетики. Вместе с тем герои обрисованы и в традициях сказочного животного эпоса. Пушкин употребляет не нейтральное «медведица», а медведиха то есть «жена медведя» (ср. в конце: лисица- подьячиха, казначеиха). Медведиха выходит на гулянье как счастливая хозяйка зажиточного семейства, гордая своими детьми мать: Погулять, посмотреть, себя показать. Аллегорический план этого образа восходит к народному идеалу человеческого счастья; с народным же представлением о горе связана аллегоричность образа медведя черно-бурого: Запечалился, голову повесил, голосом завыл. Эти два эмоциональных полюса создают художественную целостность. Они сливаются с традиционным фольклорным сознанием.
Поэт развивает две тональности: идиллическую и драматическую. Соответственно он ориентируется на песенно-лирический стиль и на стиль похоронных причитаний.