Вопрос двоемирия интересовал человечество с древности. Не существовало ни одной языческой религии, не верящей в загробный мир. Отсюда такое мистическое отношение к смерти, переходу из одного состояния в другое. И наравне с учением о дуализме в человеческом сознании появляется понятие «душа». Но если в язычестве душа была только тем, что находится в теле, то с возникновением христианства тело стало земной оболочкой души. Такая перемена «обновила» и все мировоззрение людей. Это не могло не отразиться в искусстве. Непонятная и непостижимая душа становится главным объектом изучения. И уже в средние века в народном творчестве появляется такой жанр, как баллада.
Первоначально это был синтезный жанр двух видов искусства (музыки и литературы), ибо представлял собой плясовую песню любовного содержания. Причем вся Вселенная в балладе была поделена на два мира («земной» и «заземной»), а цель ее была показать человеческую душу в обоих этих мирах.
Возрождение этого жанра и превращение в литературный происходит у романтиков. На смену рассудочному веку классицизма в искусство приходит новое направление — романтизм, ставивший своей задачей «опуститься в самые мрачные круги ада души человеческой». И такой задаче как нельзя лучше соответствовал жанр баллады. Поэтому-то романтики сразу же увлекаются ею. В Англии — это Блейк, Берне, Вальтер Скотт, Саути, Байрон; в Германии — Бюргер, Гете, Шиллер, Уланд; в Австрии — Цедлиц; во Франции — Вийон…
Русская баллада связана с именем В. А. Жуковского. Всего им написано тридцать девять баллад, пять из которых оригинальные. Однако его поэтические переводы действительно могут соперничать с оригиналом. Ведь поэт берет лишь сюжетную канву, изменяя и внося свои поправки в изображение душевного состояния. Нужно сказать, что вся его поэзия очень автобиографична, поэтому, в отличие от западных балладников, Жуковский не разделяет себя и своих героев, своей судьбы и их жизненных перипетий. Таким образом поэт усложняет свою задачу: раскрыть человеческую душу. Поэтому в повествование вводится огромное количество мотивов. Интересно, что при этом само повествование дробится на множество сюжетов, ведь мотив — это и есть единица его построения, что создает образ необъятной и необъяснимой души.
Главным мотивом, «пронизывающим» все баллады Жуковского, является мотив странничества, пути. Все герои показаны в дороге.
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
( «Лесной царь» )
Мчится всадник и Людмила.
С «Людмила» )
Мчатся кони по буграм.
( «Светлана» )
Мчит уж в изгнанье ладья через море молодого певца.
С «Эолова арфа» )
Эсхин возвращался к пенатам своим.
(«Теон и Эсхин» )
Причем очень часто путь этот символичен. «Кони», «ладья»… это и есть сама жизнь, непредсказуемая и непонятная, движущаяся вперед. Получается, что герои «несутся» навстречу судьбе, и это движение всегда показано в развитии, дана духовная эволюция героев. Так, Эсхин, встретившись с утратами, увядает душой, он уже не может любить ни женщину, ни жизнь, ни природу; научившись «презирать жизнь», он позволяет скуке «полонить» себя, и это «гибельное чувство» рано или поздно приведет его душу к совершенной погибели, а когда умирает душа, не остается и личности. Теон же, пережив смерть любимого создания, не отчаивается: он находит счастье в прошедшем, где и был тот миг счастья. «Над сердцем утрата бессильна!» — восклицает он. (Кстати, эта тема преждевременной «мертвенности» души подчеркивается Жуковским и с помощью необычного словоупотребления. Каждое слово его значимо и «оттеночно». Может быть, поэтому Эсхин не посмотрел, но «вперил» взгляд, а лицо его «скорбно и мрачно», взор же друга — «прискорбен, но ясен».) Людмила, потеряв милого друга, отказывается от жизни и надежды, потому и умирает, Светлана же, чье сердце не отказалось верить, просыпается после страшного сна и встречается с милым. Минвана и Арминий-певец, не смирившись, находят друг друга в ином мире…
Возникает новый мотив — мотив двух миров, грань между которыми обозначена смертью, тоже своеобразным путешествием.
Сей гроб — затворенная к счастию дверь.
С «Теон и Эсхин» )
Именно как величайшее счастье воспринимается она, ибо есть переход в Вечность, движение к покою. И дабы противопоставить жизнь до и после смерти, Жуковский намеренно чередует в балладе «Лесной царь» последнюю напряженную картину скачки:
«Ездок погоняет, ездок доскакал…» (Поэт воссоздает топот коней и общее состояние тревоги с помощью повторения слов и слогов: ездок-ездок, ска-кал) — и тихое, умиротворенное состояние смерти: «В руках его мертвый младенец лежал».
Почти все герои баллад Жуковского мечтают «о милом, о свете другом». Это во многом объясняет их порыв странствовать, искать нечто подобное. Их родина для них не родина, а лишь временное место пребывания. Их родина — это загробный мир. Такое разделение Вселенной на миг и вечность противопоставляет возможность чувств в обоих мирах. Получается, что мотив иного мира раскрывается с помощью других.
Таким образом, два мира проверяются возможностью любви. По Жуковскому, любовь на земле есть слабый отблеск небесной. Настоящая же любовь возможна лишь после смерти (это еще одна причина такого страстного желания приблизить этот час). Получив «миг счастья» на земле, герои всегда скорбят. Так, разлучены Мин- вана и Арминий-певец, сначала молвой, а затем смертью одного из них. Их простые сердца не могут принять дальнего мира в вечном стремлении к возвышенному идеалу. Людмила, рано насладившаяся жизнью, рано испытала и скорбь; «младость» Эсхина «улетает», погибает невеста Теона…
Жуковский проверяет своих героев способностью подвига одной души во имя другой. Только так могут они заслужить право «попасть» в горний мир.
Сама земная жизнь воспринимается как испытание («Все в жизни к великому средство»). И жизнь без печали и разлук невозможна. Потусторонний мир у Жуковского всегда сообщается с внешним. К Людмиле приезжает мертвец,- Светлана видит сон, Минвана внимает голосу арфы, Младенец слышит Лесного царя…
И только «вера» и «надежда» способны спасти героев. Возникает новый мотив — «надежды», «разочарования и возмездия». Поэтому столь различны судьбы Людмилы и Светланы, Теона и Эсхина, наказан ездок из баллады «Лесной царь».
«Надежда» лишь некогда озаряла жизнь Людмилы и Эсхина, старик же и вовсе отказывается верить в двоемирие, находя всему лишь материальное объяснение («все спокойно в ночной тишине»). Они забывают главный обет «надежды»:
«Погибшее нам возвратится!»
Жуковский оставляет своим героям право выбора, они вольны сами творить свою судьбу; борьба добра и зла всегда происходит
лишь в их душе. Получается, что Бог не наказывает их, но, напротив, исполняет их волю, не судьба, но они властны над ней.
Возвышенная душа всегда может предугадать, что произойдет далее. Поэтому поэт вводит еще один мотив — предчувствия.
Увы, предузнала
Душа, унывая, что счастью конец.
( «Золотая арфа»)
Сердце вещее дрожит.
( «Светлана» )
Но «Провидение» непредсказуемо. И этот мотив веры в «Высшую Волю Небес» отличает всю лирику Жуковского.
Причем очень часто Жуковский объединяет природу и человека в образ единого творения. Может быть, поэтому так часто природа раскрывает душевное состояние («ворон каркает: печаль!») и сравнивается с человеком и жизненными явлениями.
Исходя из этого, помимо основных мотивов в балладах Жуковского можно выделить и постоянные лейтмотивы. Это луна, вечная спутница разлук (именно «лунный свет» падает на Светлану и ее жениха, а «блестящая луна» «золотит» последнее свидание Минва- ны и Арминия…), и звезда, соединяющая два мира, и река, символизирующая течение времени, саму жизнь, ведь реки, как известно, текут то спокойно и плавно, то вдруг низвергаются бурным водопадом («Пусть воды лиются, пусть годы бегут»).
Сами слова, проходящие лейтмотивом через все баллады, должно понимать неоднозначно. Слово его становится выразительным не в своем основном лексическом смысле, а в дополнительном значении. Так, «тишина» — это всегда покой души, «тихий», «тайный» — значит потусторонний, «вечереющий день» — обозначает скорый конец жизни.
Все его эпитеты становятся символами двух миров: «печальные дни», «горестный миг», «скорби час», «молчалива и грустна» — это «Здесь»; «кончины сладкий час», «милая встреча», «милая надежда», «сладостное пенье» — это «Там».
Лейтмотивом проходят даже цвета: «черный гроб», «бледен и унылый», «тусклая луна»…
Использует Жуковский и субстантивированные прилагательные («мертвое», «таинственное», «желанное», «печальное»), что создает образ бесконечной недоговоренности и необъяснимости души человеческой.
Итак, с помощью мотивов дороги, иного мира, смерти, разлуки, любви, веры, возмездия, единства человека с природой и лейтмотивов Жуковский передает все сомнения и ощущения души человека и впервые в русской литературе ставит вопрос о приоритете духовного над материальным.
Вообще Жуковского можно назвать поэтом, определившим судьбу всей литературы. Его лирика найдет отражение в творчестве таких поэтов, как Пушкин, Лермонтов, А. К. Толстой, Фет, Бальмонт, Бунин, Брюсов, Вл. Соловьев, Блок…
