Его стихи вошли в русскую природу, стали ее неотъемлемой частью. С. Я. Маршак Первый сборник стихов А. А. Фета «Лирический пантеон А. Ф.» вышел в свет в 1840 г. Получив не только юридическое, но и филологическое образование, Фет был хорошо знаком с творчеством немецких поэтов, в первую очередь — с лирикой Г. Гейне, которая оказала на него большое влияние. «Лирический пантеон» успеха не имел, но был замечен и одобрен В. Г. Белинским. «Из живущих в Москве поэтов всех даровитее Фет»,— писал критик в 1843 г. Именно в эти годы из-под пера Фета выходят новые, свежие стихи. В 1850 г. изданы «Стихотворения А. Фета», и автор, вступив в литературный кружок «Современника», знакомится с И. С. Тургеневым. Они симпатизируют друг другу, завязывают дружеские отношения. В 1856 г. на вопрос Фета: «Как вам Гейне?», — Тургенев восторженно ответил: «Вы выше Гейне!» Что же вызвало такую оценку? Фет, как и Тургенев, тонко чувствовал природу — не только времена года, но и животное, растительное царство. И хотя через некоторое время между поэтами произошел разрыв, о котором больше всего жалел сам Фет, оценка Тургеневым творчества Фета кажется нам справедливой. Отличительная черта лирики Фета — это умение легко набрасывать слова, картины, образы. Иногда внешняя связь между называемыми предметами никак не прослеживается, но все проникнуто настроениями: тайны, радости, легкой грусти, блаженства. Даже если стихотворение печально, его ритмический строй мажорен. Какая холодная осень! Надень свою шаль и капот; Смотри: из-за дремлющих сосен Как будто пожар восстает. Сияние северной ночи Я помню всегда близ тебя, И светят фосфорные очи. Да только не греют меня. О Фете говорили, что он удивительная личность, способная не только к истовому труду — сам нажил состояние, почти на двадцать лет оставив литературу, — но и к отвлеченному от мирской суеты спокойствию. Казалось, что нет для него как для поэта ничего важнее, чем наслаждение красотами и духом природы. «Других подобных стихов современная русская литература не имеет, — писал М. Е. Салтыков-Щедрин. — Ни в ком, решительно ни в ком не найдет читатель такого олимпического безмятежия, такого лирического прекраснодушия. Видно, что душа поэта, несмотря на кажущуюся мя- тежность чувств, ее волнующих, все-таки безмятежна, видно, что поэта волнуют только подробности, вроде «коварного лепета»; но что жизнь, в общем ее строе, кажется ему созданною для наслаждения, и что он действительно наслаждается ею». Когда вослед весенних бурь Над зацветающей землей Нежней небесная лазурь И облаков воздушен рой, Как той порой отрадно мне Свергать земли томящий прах, Тонуть в небесной глубине И погасать в ев огнях! О, как мне весело следить За пышным дымом туч сквозных — И рад я, что не может быть Ничто вольней и легче их. Фет-пейзажист лаконичен, тонок. Некоторая неясность образов не делает его лирику недоступной — то, что непонятно, рождает вполне определенное настроение. Скрип шагов вдоль улиц белых, Огоньки вдали; На стенах оледенелых Блещут хрустали. От ресниц нависнул в очи Серебристый пух, Тишине холодной ночи Занимает дух. Ветер спит, и все немеет, Только бы уснуть; Ясный воздух сам робеет На мороз дохнуть. Как уже упоминалось выше, Фет не только восхищается картинами природы — его внимание останавливает и живое. Я рад, когда с земного лона, Весенней жажде соприсущ, К ограде каменной балкона С утра кудрявый лезет плющ. И рядом, куст родной смущая, И силясь, и боясь летать, Семья пичужек молодая Зовет заботливую мать. Не шевелюсь, не беспокою. Уж не завидую ль тебе? Вот, вот она здесь, под рукою, Пищит на каменном столбе. Я рад: она не отличает Меня от камня на свету, Трепещет крыльями, порхает И ловит мошек на лету.
Несколько отвлеченная лирика, связанная с передачей неуловимых оттенков чувства, органично соседствует с удивительно точными штрихами жизни живой природы. Наблюдательный читатель увидит среди птиц не только орла или кукушку, довольно часто становящихся предметами поэтического изображения: «И воробей своим крылом, в песке купаяся, трепещет», «В степи кричали журавли», «С гнезд замахали крикливые цапли», «Один лишь ворон против бури крылами машет тяжело», «То кулик простонал или сыч», «Вот лунь проплыл, не шевеля крылом», «Там перепел откликнулся едали», «Вдали скрыпят коростели». Не только привычная береза или дуб встают перед нами символами русской природы средней полосы, но и «краснеет липа в высоте», «осинников редеет глубь густая», не только любимая роза вновь и вновь восхищает поэта, но «и георгины дыханьем ночи обожгло». Каждому из нас ближе какое-то одно время года: кто-то любит тихую золотую осень, кто-то — пору возрождения, весну. Фету близко любое изменение природы, и он тонко чувствует и передает его. Стоит сказать, что стихотворение, процитированное выше, написано в декабре, но как живо оно передает лето! Вот она, наблюдательность и цепкость памяти поэта. Природа Фета очеловечена. До него поэтам было присуще видение природы как места, где человек может прикладывать какие-либо усилия, трудиться, усовершенствовать ее. Для Фета же она живая и не только является отражением чувств поэта, но и прекрасна самим своим существованием. Сентябрьская роза За вздохом утренним мороза, Румянец уст приотворя, Как странно улыбнулась роза В день быстролетний сентября! Перед порхающей синицей В давно безлиственных кустах Как дерзко выступать царицей С приветом вешним на устах. Расцвесть в надежде неуклонной — С холодной разлучась грядой, Прильнуть последней, опьяненной К груди хозяйки молодой! В стихотворении «Учись у них— у дуба, у березы…» уже первая строка призывает нас учиться у природы — учиться тому, как нужно переживать трудности. Учись у них— у дуба, у березы. Кругом зима. Жестокая пора! Напрасные на них застыли слезы, И треснула, сжимаяся, кора. Все злей метель и с каждою минутой Сердито рвет последние листы, И за Сердце хватает холод лютый; Они стоят, молчат; молчи и ты!Но верь весне. Ее промчится гений, Опять теплом и жизнию дыша. ясных дней, для новых откровений Переболит скорбящая душа. Никто в жизни не убережется от тяжелых раздумий, от потерь. И поэт, напоминая нам об этом, все же говорит: «Верь весне». Именно этой мыслью и проникнута вся лирика А. А. Фета, жизнеутверждающая, легкая, светлая.
