«Песня про купца Калашникова» написана М. Ю. Лермонтовым в 1837 году — в год написания «Бородино». Она является результатом большой предварительной работы: тщательного изучения народного творчества и основательного знакомства с историческим материалом. Поэт знал сборник «Древнерусских стихотворений» Кирши Данилова и «Историю Государства Российского» Н. М. Карамзина.
Характерной чертой «Песни…» является то, что в ней не затрагиваются собственно исторические события. Единственный исторический образ поэмы — царь Иван Васильевич — показан только в быту: на фоне традиционного пира и во время кулачного боя. Поэт не любуется музейными экспонатами: древнерусскими старинными костюмами, бытом, в центре его внимания борьба человека за свое достоинство. Раскрывая всегда враждебную человеку сущность деспотизма (можно в этом смысле сравнивать поэму со стихотворением А. С. Пушкина «Анчар» и поэмой «Медный всадник»), поэт воплощает центральную идею поэмы. В это время начали складываться славянофильские теории, которые утверждали, что определяющими чертами русского национального характера являются покорность судьбе, власти, религиозность, верность заветам старины. Этой реакционной трактовке русского народа в поэме противостоит декабристское утверждение активного характера русского человека, идущего на борьбу за свою честь, за правду. Таков Степан Парамонович Калашников. Он отстаивает свое человеческое достоинство, право простого человека не подчиняться притязаниям знатного опричника — царского любимца. «Правдой-матушкой» заклинает он своих братьев выйти на поединок с опричником, если он сам погибнет в бою. Он выступает в поэме как защитник народной правды, против произвола царских приспешников, против произвола деспотии. В этом отношении особенно важна одна деталь: Кири- беевич, выходя на поединок, только «царю в пояс, молча, кланяется». В сердце же Калашникова существует не только царь, но и правда, освященная для него авторитетом церкви, и русский народ, частицей которого он себя чувствует, поэтому он «поклонился прежде царю грозному, после белому Кремлю да святым церквам, а потом всему народу русскому». Мужество, стойкость, благородство Калашникова делают его положительным образом лермонтовской поэзии.
Образ Кирибеевича дан двойственно. Он — царский любимец, самоуверенный, прославленный кулачный боец, но он и «злой охульник», осрамивший Алену Дмитриевну, преступивший священные законы Домостроя, опозоривший семью Калашниковых, уверенный в своей полной безнаказанности. И он же сравнивается с «сосенкой во сыром бору, под смолистый корень подрубленной». Иван Грозный показан, как и в народных песнях, противоречивой фигурой: он вспыльчив и жесток, но в то же время отходчив, милостив. Хотя он и посылает Калашникова на плаху, но его семью обещает осыпать милостями. В сюжете «Песни…» многие современники видели намек на семейную драму Пушкина. Даже структурно «Песня…» напоминает композицию поэмы «Медный всадник»: 1-я — эпическая часть, 2-я часть — наводнение и гибель Параши, протест Евгения — 3-я часть. В «Песне…» находим: 1-я часть — эпическая, 2-я часть — притязания Кирибеевича и оскорбление Алены Дмитриевны, 3-я часть — протест и смерть Калашникова.
Для нас дорого в «Песне…» то, что в ней показан протест простого человека против деспотизма, его мужество и отвага в борьбе за свою честь. «Песня…» играет важную роль в контексте лермонтовского творчества. Если в «Думе» поэт обвиняет современников в пассивности: «Перед опасностью позорно малодушны и перед влас- тию презренные рабы», то в стихотворении «Бородино» и в поэме «Песня про купца Калашникова», написанных в это же время, поэт ищет в историческом прошлом героические образы, способные пробудить современников.
A. В. Луначарский справедливо видел в «Песне…» «заряд огромного мятежа», а в образе Калашникова — «представителя народа».
В произведении М. Лермонтова сохранены все основные черты былинной манеры. Оно открывается запевом («Ох ты гой-еси») и зачином («Не сияет на небе солнце красное»). Завершается оно исходом («Гей вы, ребята удалые»). В нем налицо старинные формы народной лексики: просторечные слова (мово, супротив, пужаешься), уменьшительные и ласкательные суффиксы (головушку, сиротинушка, детинушкам), деепричастия с суффиксом на -учи (играючи, распеваючи), использование форм на -ся (сходися, собираемся), предлоги «во», «со» (со дружиною, во темную ночь), союз «аль», «али» (аль ты думу затаил нечестную, али славе нашей завидуешь).
В традициях русского устного народного творчества Лермонтов пользуется постоянными эпитетами (солнце красное, тучи синие). Подражая устному творчеству, Лермонтов достигает вершин в использовании сравнений с миром природы («молвит слово — соловей поет», «ходит плавно, будто лебедушка»).
Необыкновенную красоту придает повествованию образ зари. Во
II главе заря дана на исходе: «За Кремлем горит заря туманная». В
III главе она поднимается: «Заря алая подымается». Этот образ зари тоже уходит своими корнями в народную поэзию.
В явно народном духе строится и фраза в «Песне…»: сочинение с союзами «и», «да», «а». Из народного искусства заимствован и принцип отрицательного параллелизма в синтаксисе: «Не сияет на небе солнце красное, не любуются им тучки синие, то за трапезой сидит во златом венце, сидит грозный царь Иван Васильевич», фразовые параллели: «вышел я на страшный бой, на последний бой».
В «Песне…» большая роль отводится таким художественным средствам, как повторы («плачем плачут», «пир пировать»). В духе народной поэтики выдержана и ритмика «Песни…» с меняющимся количеством слогов в стихе.
B. Г. Белинский, покоренный гениальным проникновением Лермонтова в строй народной поэзии, горячностью чувств, роскошью красок, богатством содержания, сказал, что «она подтверждает кровное родство духа» поэта «с духом народным» и свидетельствует о «великости его таланта».
