Романтизм, пришедший на смену сентиментализму, широко распространился в России. Во многих произведениях русской литературы первой половины XIX века звучат романтические мотивы, представлены образы-символы, характерные для произведений романтиков. Неудивительно, что многие произведения творивших в то время А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова проникнуты особыми сугубо романтическими настроениями (атмосфера юга, южной ночи, морской стихии). При этом образы природы (пустыня, море, океан, горы, ветер, птицы) настолько тесно слиты с образом лирического героя, что разделить их невозможно.
Уже в одном из первых стихотворений А. С. Пушкина «Деревня», написанном в духе созерцательного романтизма В.А.Жуковского («Вечер»), лирическим героем воспевается уход человека к природе, способствующий философским размышлениям, именно поэтому лирический герой оставляет «порочный двор Цирцей» ради спокойствия, которое может обрести в деревне. Помимо идиллического пейзажа, нарисованного в первой части стихотворения, романтической является и лексика произведения: «приют спокойствия», «пустынный уголок», «лоно счастья и забвенья».
Если стихотворение «Деревня» написано в духе пассивного, созерцательного романтизма, то послание «К Чаадаеву» имеет черты активного романтизма:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Следует отметить, что Пушкин не призывает к отмене самодержавия, он ждёт от монарха просвещённости, не тирании («обломки самовластья»). Однако даже это показалось «тирану мира» («Вольность») чрезмерным, и поэта отправляют в ссылку. Отъезд на юг ознаменовался для Пушкина новым периодом в его творческой жизни — периодом написания истинно романтических произведений.
Неудивительно, что традиционные романтические образы-символы (море, горы, птицы) так плотно вошли в лирику поэта, воспринимающего свою ссылку как узник, желающий выбраться на волю. Своеобразие пушкинского взгляда на мир яснее видно при сопоставлении двух одноимённых стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова («Узник»). В отличие от произведения Лермонтова, в котором лирический герой тяжело переживает то, что он одинок, что вокруг него лишь «голые стены», и которое заканчивается пессимистическими размышлениями, «Узник» Пушкина, хотя и начинается описанием «темницы», всё же завершается своеобразным светлым гимном воле человека, который верит в своё освобождение:
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора, —
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..
Образ моря, символизирующий бескрайние просторы, а значит, жизнь «без цепей», представлен и в стихотворении Лермонтова «Парус». В центре внимания лирического героя — парус, он становится источником его размышлений о том, что есть жизнь — «буря» или «покой», что такое счастье (он «счастия не ищет»). С изображением паруса сопряжены ведущие романтические мотивы — мотив странствия, вечного скитальчества, изгнанничества («Что ищет он в стране далёкой? // Что кинул он в краю родном?»).
Воспринимаемое романтиками как живая стихия, море, как правило, наделялось чертами, характерными для человека. Это подчёркивается различными тропами. Если у Лермонтова это олицетворение («играют волны»), то у Пушкина — метафорические эпитеты:
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
(«Погасло дневное светило»)
Стихотворение Пушкина — романтическое, не только в силу предмета изображения (бушующий океан, завывающий ветер), но и благодаря чисто романтическим чертам: отсутствие конкретности (причина того, что лирический герой «бежал» из «страны родной», покинул друзей, неизвестна), условность.
Стремление лирического героя во что бы то ни стало слиться со стихией представлено и в отступлениях романа в стихах «Евгений Онегин»:
Придёт ли час моей свободы?
Пора, пора, взываю к ней,
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Тем не менее рамки традиционных романтических образов-символов (море, океан, ветер, корабли) вскоре становятся тесны для Пушкина, и в стихотворении «К морю» поэт словно прощается с этим литературным направлением:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как и в стихотворениях «Парус», «Погасло дневное светило», интересны средства создания образа моря: море наделено эпитетами, характерными для человека («гордая» [краса моря]), определения же моря переносятся на человека («тихий и туманный» лирический герой).
Помимо традиционных пейзажных образов, в произведении («К морю») упомянуты имена известных кумиров романтиков — Наполеона и Байрона. Однако «властители дум» «почили», и лирический герой не видит достойных «преемников» романтизма.
В отличие от Пушкина, «попрощавшегося» с этим направлением, Лермонтов остаётся ему верен до конца. Его лирический герой — вечный скиталец, который не может найти приюта. Традиционный для романтиков образ дороги осмысляется Лермонтовым по-новому: постоянное странничество лирического героя — его добровольное решение, бегство от чуждых ему людей. В связи с этим следует сказать ещё об одном образе-символе, традиционно считающемся романтическим, это образ маски. Заявленный ещё в лирике («Дума»: «лучшие чувства» «завистливо» держатся в тайне, боясь быть «осмеянными», «Как часто, пестрою толпою окружён…»: «приличьем стянутые маски»), этот образ наиболее полно раскроется в романе «Герой нашего времени». В исповеди княжне Мери главный герой романа, Григорий Александрович Печорин, признается, что в детстве он различал добро и зло, умел «тонко» чувствовать, однако ему не верили, видели в нём недостатки, которых не было, и они появились. «Надев» маску безразличия, холодности, Печорин вскоре научился равнодушно ко всему относиться.
Интересно отметить, что материалом для Лермонтова-романтика служат события не только современные (романтический конфликт человека и общества), но и исторического прошлого. Так, например, события поэмы «Мцыри» относятся ко времени окончания Крымской войны.
Воспитанный в монастыре, герой поэмы, Мцыри рвётся на свободу; образ монастыря, душной кельи становится ещё одним символом заточения, неволи («темница» у Пушкина). Восприятию поэмы как романтической способствует и условный пейзаж произведения: горы, виднеющиеся вдалеке, лес, река, которые видит Мцыри в свои «три блаженных дня». Именно эти образы олицетворяют для героя свободную жизнь вне стен монастыря. Желающий слиться с природой, Мцыри говорит:
О, я как брат
Обняться с бурей
Был бы рад!
Таким образом, и Пушкин, и Лермонтов, отразившие в своих произведениях как черты активного, так и пассивного (созерцательного) романтизма, представили яркие образы-символы, характерные для этого направления. Безусловно, перенимая традиции их изображения у предшественников (океан, ветер, корабль — «Паломничество Чайльд-Гарольда» Байрона), писатели подошли новаторски к средствам создания этих образов, именно поэтому наряду с традиционными образами моря, гор, птиц в их произведениях представлены и такие образы, как стихия (снежная буря в повести «Капитанская дочка» А. С. Пушкина), монастырь, келья, маска, дорога (произведения М. Ю. Лермонтова).