1. Цикл южных поэм А. С. Пушкина.
2. Жанр романтической поэмы и образ романтического героя.
3. «Кавказский пленник».
4. «Цыганы».
5. Общее значение романтического периода.
Где бурной жизнью погубил
Надежду, радость и желанье,
И лучших дней воспоминанье
В увядшем сердце заключил.
А. С. Пушкин
Гениальность великого русского поэта А. С. Пушкина, чьи произведения переведены на более чем 50 языков, неоспорима. Творчество поэта и писателя невероятно разнопланово. Огромное количество тем было им поднято в произведениях, множество проблем было оговорено и решено. Но особое значение, особенно для молодого Пушкина, имеет так называемый романтический период. Эта направленность и лиричность произведений характерна для южных поэм писателя.
Цикл южных поэм включает в себя всего четыре произведения, не связанных друг с другом единством содержания или героями, но близкие за счет внутреннего смыслового стержня каждой из поэм. «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Братья-разбойники», «Цыганы» — главные герои всех четырех поэм сильные, уверенные в себе люди. Объединяет также произведения тема свободы, так или иначе всплывающая по ходу действия. Создавался цикл первоначально из трех произведений на протяжении 1820—1823 годов. И только «Цыганы» были написаны и включены намного позже — после написания Евгения Онегина. Необузданные и свободолюбивые, страстные, порой жестокие и холодные, герои поэм привлекают к себе внимание читателей и исследователей не только своей самобытностью и реалистичностью, но и закономерным появлением в сложный для истории России и российской литературы период. Поэмы созданы автором по всем канонам романтизма, но герои несколько иные. Более сильные и целостные образы населяют эти произведения. В-отличие от классического понимания жанра романтического произведения в поэмах Пушкина полностью отсутствует предыстория. Герой находится в полном отрыве от прошлой жизни, о которой читатель может судить только по обрывочным воспоминаниям и фразам. Он действует и живет в настоящем времени.
Герой поэмы «Кавказский пленник», человек «без прошлого», оказывается свободолюбивым и непокоренным. О его прошлом можно только догадываться, однако в тексте есть намек — он представитель высшего общества, которому наскучил свет. От него в поисках внутренней свободы он сбежал на Кавказ, но попал в плен:
Свобода! Он одной тебя
Еще искал в пустынном мире.
Страстями чувства истребя.
Охолодев к мечтам и лире…
Свершилось… целью упованья
Не зрит он в мире ничего… Он раб…
И жаждет сени гробовой.
Свобода лишь приятная иллюзия, к которой стремился герой. Настоящая свобода внутри человека, и ничто не может укротить ее. Внешняя свобода обманчива: герой, думавший, что не сможет жить в неволе привык и к плену:
Казалось, пленник безнадежный
К унылой жизни привыкал.
Тоску неволи, жар мятежный
В душе глубоко он скрывал.
И на челе его высоком
Не изменялось ничего.
Любовь молодой черкешенки дарует герою возможность бежать из плена: «…ты волен, — дева говорит, — беги». Герой убегает, обрекая деву гор на самоубийство от неразделенной любви. Душа героя остается холодной в отличие от жаркого сердца черкешенки, действительно вольнолюбивой и свободной.
«Цыганы» перекликаются с «Кавказским пленником» главным образом в лице героев. Однако похожий на первый взгляд образ Алеко оказывается сложнее и тщательнее проработанным. Он покидает мир, «преследуемый законом» — эта скудная фраза дает пищу читательскому уму. Скорей всего герой — беглый каторжник или преступник. Ему кажется, что покой и счастье он может обрести в цыганском таборе, среди свободного, не связанного ничем, кроме чувств, нарда:
Подобно птичке беззаботной,
И он, изгнанник перелетный.
Гнезда надежного не знал И ни к чему не привыкал…
Но табор не принимает его — он лишь попутчик, совершено чуждый и неспособный понять душу свободного народа, предупреждением звучат авторские слова:
Но Боже! как играли страсти
Его послушною душой!
Рассказывая Земфире, цыганке, в которую Алеко влюблен, герой бросает следующие слова о высшем обществе:
Там люди, в кучах за оградой,
Не дышат утренней прохладой.
Ни вешним запахом лугов;
Любви стыдятся, мысли гонят.
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Герой, влюбившись в цыганку, готов вечно делить с ней «досуг и добровольное изгнание», однако его душа во власти темной страсти. Он по-прежнему не может понять и принять внутреннего духа цыганского народа. Старый цыган говорит о нем:
Он любит горестно и трудно…
А сердце женское — шутя.
Рассказ цыгана о своей неразделенной любви и уходе жены к другому становится пророческим для Алеко. Однако он не способен постичь мудрость рассказа и на слова «Кто в силах удержать любовь?» отвечает резко и грубо: «Я не таков!». Он готов сражаться за остывающие чувства, но в корне неверно это делает. Глаза застилает пелена ревности, он убивает неверную цыганку. Свободолюбивый народ отвергает человека с таким жестоким сердцем: Оставь нас, гордый человек!
Мы дики; нету нас законов;
Мы не терзаем, не казним —
Не нужно крови нам и стонов,
Но жить с убийцей не хотим…
Добросердечные и мудрые люди, однако, способны понять страсть Алеко, поэтому оставляют ему жизнь:
Ты для себя лишь хочешь воли… — говорит ему табор, а потому и этот герой оказывается недостойным подлинной свободы чувств. Пушкину удалось создать особый тип романтического героя — мятежного, сильного, но в чем-то ущербного и потому недостойного того, что хочет обрести. В отличие от классических романтических произведений, финал которых отмечен победой героя и счастливым завершением описываемых событий, поэмы Пушкина не имеют счастливого конца. Это делает их не только более жизненными и реалистичными, но и драматичными, а драматизм позволяет лучше понять характер героя. Описываемые поэтом образы сильных и мятежных духом людей будут существовать и далее, постепенно усложняясь и приобретая многогранность. Новую жизнь образ романтического героя получит в лице Евгения Онегина.
М. Ю. Лермонтов многое переймет от пушкинского романтического типа, но характеристика его главных героев будет иметь другие оттенки.