Собирая материалы о Лермонтове, невольно обращаешь внимание на противоречивость отзывов современников поэта о его характере и отношении к окружающим. Многие из знакомых и даже родственных с Лермонтовым лиц упоминали о строптивом и раздражительном нраве поэта и его чрезмерном самолюбии, которые, по их мнению, и послужили причиной рокового поединка и смерти Лермонтова. Сложившийся под влиянием этих отзывов взгляд на характер поэта как довольно трудный и неуживчивый до сих пор продолжает бытовать и у некоторых наших современников.
В других воспоминаниях Лермонтов предстает живым, веселым человеком со своими особенностями — сохранившейся еще с детства привычкой к сосредоточенной мечтательности и застенчивостью, от которой он никак не мог отделаться, прикрывая ее то холодностью, то насмешливой сумрачностью. Привлекает преданность Лермонтова узкому кругу своих друзей, в обращении с которыми он был полон женской деликатности и юношеской горячности, искренность его порывов и поступков. «Оттого-то до сих пор в отдаленных краях России вы еще встретите людей, которые говорят о нем со слезами на глазах и хранят вещи, ему принадлежавшие, более, чем драгоценность», — писал журналист А. В. Дружинин, один из современников поэта, имевший случай беседовать с лицами, хорошо знавшими Лермонтова.
Каким же он был на самом деле? И в чем проявлялся лермонтовский характер? Прежде всего поражают воля и упорство в преодолении Лермонтовым жизненных невзгод и неуклонность, с которой он следовал по избранному пути. «Немногие поэты сумели, подобно Лермонтову, остаться во всех обстоятельствах жизни верными искусству и себе» (Ф. Боденштедт). Так было и в дни опалы за стихи на смерть Пушкина. По словам Дружинина, «немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Оставаясь всегда искренним в поэзии, Лермонтов при огромном таланте и трудолюбии обладал еще редким для поэта даром — умением сочетать «пламень воображения творческого с холодом ума поверяющего». Все это способствовало стремительному развитию и становлению Лермонтова как гражданского поэта. Достаточно сравнить его первые поэтические опыты, полные субъективных романтических переживаний, и произведения последних лет, в которых говорится о назначении поэта, истинном патриотизме, пустоте окружающей жизни, духовной апатии и бесплодности поколения.
Особенно ярко и смело выразил Лермонтов свое отношение к современному обществу в знаменитом стихотворении «Дума», где каждая строка поражает верностью и беспощадностью взгляда, органическим слиянием мысли и чувства.
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны,
И перед властию — презренные рабы…
Не многим нравились такие высказывания. Не только враги, но и некоторые из светских знакомых и сослуживцев Лермонтова по гвардии, смотревшие на все легкомысленно и поверхностно, с обывательской точки зрения, обвиняли его в клевете на современное общество. Лермонтову не представлялось интересным вступать с ними в спор и тем более обсуждать серьезные вопросы в их кругу, где, по его словам, «столько низкого и смешного». Гораздо интереснее было наблюдать за ними, прикрываясь светской пустотой, любезностями и остротами. И только в разговорах с людьми, близкими по уму и душевному настрою, раскрывался подлинный Лермонтов.
Но совсем по-иному относились к Лермонтову честолюбивые, занятые собой люди, особенно если он имел несчастье задеть их самолюбие. Генерал-фельдмаршал А. И. Барятинский, бывший однокашник поэта по юнкерской школе, никак не мог понять своего секретаря П. А. Висковатова: почему тот собирается писать биографию поэта Лермонтова, а не его собственную. Он даже негодовал по поводу того, что находятся люди, считающие нужным собирать материалы для биографии такого «безнравственного» человека и «посредственного подражателя Байрона». Причиной ненависти Барятинского к Лермонтову была шуточная поэма «Госпиталь», помещенная в рукописном школьном журнале, с описанием любовных похождений и неудач молодого князя. Барятинский при своем необъятном честолюбии не мог забыть эту поэму, сделавшую его посмешищем в глазах школьных товарищей. «Но если у человека сажень ума да сажень с вершком самолюбия, то в конце концов дурак в нем победит умного человека», — так охарактеризовал Висковатов в частном письме своего бывшего начальника и заметил: «Все такие чрезмерно самолюбивые люди не терпели Лермонтова».
Подобного рода современники поэта, пытаясь представить его пустым и вздорным человеком, как правило, в доказательство приводили различного рода анекдоты из жизни в юнкерской школе и совместной службы в полку. Образчиком такого «воспоминания» может служить рассказ некоего сослуживца Лермонтова, записанный племянником А. Столыпина и опубликованный в 1914 году. «В глухой провинции при мне доживал свой век один из полковых товарищей Лермонтова. Человек неумный и, разве что, грамотный, гулял он по улицам в отставном лейб-гусарском мундире, собирал кое-какие сплетни и пробавлялся неинтересными полковыми воспоминаниями. Встретит, бывало, меня в гимназическом мундирчике, похлопает по плечу и скажет: «Молодец, настоящий кавалергардик!» Это была высшая похвала, которую он мог надумать. Я иногда к нему приставал: «Вы знали Лермонтова, расскажите что-нибудь про него».