Мир внутренний оказывается для героя более властным, чем законы общества, желания более повелительными, чем сознание необходимости. В этом суть романтического героя. Пушкин сохраняет ее в романе, где хочет реалистически исследовать причины поражения романтической личности перед силой обстоятельств.
Говоря о Владимире Дубровском как о герое, наделенном романтическими порывами, мы имеем в виду именно непосредственный романтизм его поведения и чувств, а не законченную романтическую систему мировоззрения, которой у него нет. Он часто не осознает до конца свой конфликт с действительностью. Процесс осознания себя и действительности в Дубровском не показан, как, скажем, это сделано в «Герое нашего времени» Лермонтова. Интерес Пушкина к проблеме соотношения романтических порывов и законов общества создан последекабрьской ситуацией, когда горечь опыта героев 14 декабря 1825 года требовала выяснения причин катастрофы. На связь романтического героя Владимира Дубровского с внутренним миром и порывами декабристов указывал В. Ключевский: «Дубровский-сын—другой полюс века и вместе его отрицание. В нем заметны уже черты мягкого, благородного, романически протестующего и горько обманутого судьбой александровца, члена Союза Благоденствия».
Показательно, что эта мысль принадлежит историку, сумевшему увидеть в пушкинском романе реакцию на общественную ситуацию эпохи. Идею независимости личности Пушкин сознавал как одно из условий общественного прогресса. В «Опровержении на критики» он писал об историческом значении идеи чести, о старинном дворянстве — носителе благородства и независимости: «Каков бы ни был образ моих мыслей, никогда не разделял я с кем бы то ни было демократической ненависти к дворянству. Оно всегда казалось мне необходимым и естественным сословием великого образованного народа. Смотря около себя и читая старые наши летописи, я сожалел, видя, как древние дворянские роды уничтожились, как остальные упадают и исчезают… и как имя дворянина, час от часу более униженное, стало наконец в притчу и посмеяние разночинцам, вышедшим во дворяне, и даже досужим балагурам!»
Эти заметки Пушкина, написанные в Болдине в 1830 году, очень близки к чувствам, одушевляющим старого Дубровского. Но для Пушкина «есть достоинства выше знатности рода, именно: достоинство личное». Идея чести, защита прав человеческой личности лежали в основе гуманистического мировоззрения Пушкина. Верность этой идее определяла и поэтическое творчество, и личное поведение. Недаром Лермонтов назовет погибшего Пушкина «невольником чести».
Владимир Дубровский представлен благородным защитником этой идеи. Даже сделавшись разбойником, он остается служителем справедливости. Таким В. Дубровский и предстает в рассказе Глобовой.
Он наделен великолепными качествами решимости, мужества, самообладания. Попадая в ситуацию Гамлета, Владимир Дубровский также не мстит за отца. Для Гамлета «убийство гнусно по себе», гуманистическое мироощущение не позволяет датскому принцу превратиться в слепое орудие мести. Чтобы пролить кровь, Гамлету нужны грандиозные основания и непосредственность возмущения. Он не может совершить примитивной мести, ибо наделен любовью к человечеству и сознанием невозможности осквернить себя преступлением. Владимир Дубровский скован в своем действии любовью к Маше Троекуровой. В этом обычно и обвиняют пушкинского героя, как много веков обвиняли Гамлета в рефлексии и пассивности. Однако при всей равновеликости этих героев, их отказ от мести объясняется высокими причинами. У Гамлета месть за отца перерастает в борьбу за восстановление в мире человечности. Рефлексия Гамлета привела его к отказу от низких мотивов действия. Отбрасывая их, Гамлет идет к трагической победе. У Дубровского месть за отца невольно перерастает в социальный протест. Он становится заступником обиженных.
Но Владимир Дубровский не преодолевает низких мотивов действия, как Гамлет, а отказывается от мести ради любви. Призывая Машу не опасаться в нем разбойника, Владимир говорит: «Все кончено. Я ему (Троекурову) простил… Первый мой кровавый подвиг должен был свершиться над ним. Я ходил около его дома, назначая, где вспыхнуть пожару, откуда войти в его спальню, как пресечь ему все пути к бегству — в ту минуту вы прошли мимо меня, как небесное видение, и сердце мое смирилось… Я отказался от мщения, как от безумства». Человечность в Дубровском победила враждебность, подсказанную социальным законом!
И при всей романтической решительности характера Владимир Дубровский приведен к трагическому поражению. Как Шекспир не осуждает Гамлета за промедления (самообвинения героя лишь возбуждают сочувствие зрителя), так Пушкин не требует от Дубровского прямой мести Троекурову. Пушкин сознает, что не в злой воле Троекурова причина несчастий Дубровского. Широкое социальное сознание не позволяет писателю в связи с этим упрекать героя в непоследовательности поведения. Неодобрения автора, напротив, возникают именно из-за неподвижности сознания героя. Упрек автора рожден не избыточностью «превращений», а отсутствием подлинного «преображения». Владимир Дубровский, как герой энергичный и чувствительный, разумеется, наделен изменчивостью настроений.
Грозная властность в его голосе останавливает возмущенную толпу, спокойная решительность и самообладание позволяют Дубровскому присутствовать при чтении своих примет и «как ни в чем не бывало» сидеть рядом с ограбленным Спицыным. Нежность отношений с отцом и то красноречивое, то смущенное обращение к Маше свидетельствуют о чистоте и чуткости души. Владимир Дубровский очень разнообразен в своих чувствах. Но внутренний склад-героя при этом не меняется. Недаром Пушкин, правя XI главу, вычеркнул слово «преображение» и заменил его другим: «превращение» («Мы видели, как изумил он бедного Антона Пафиутьича неожиданным своим превращением из учителей в разбойники»),
Сжатые, внезапные и резкие повороты в судьбе героя не меняют существа его характера. Дубровскому в ходе романа приходится повзрослеть, но, пожалуй, лишь летами. В этой неизменности героя — одна из причин его поражения.