Я к вам пишу…
А. С. Пушкин
Белинский назвал роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» «самым задушевным творением поэта» — звучит почти как аксиома, так верно определены критиком замечательные стороны романа в стихах. Нет в России человека, который не вспомнил хотя бы строку из «Евгения Онегина», письма Татьяны и Онегина заучивают наизусть, они являют образец эпистолярного жанра XIX века. Такие изящные обороты, прекрасная лексика, но этим не ограничивается их значение. Ярко, достоверно, они изнутри раскрывают характеры героев: наивную и любящую Татьяну, встретившую «свою судьбу» в образе петербургского франта. С первых же строк ее письма поэт обозначает основную черту характера Татьяны.
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном.
Еще раньше автор выделил эту особенность героини: «задумчивость, ее подруга // От самых колыбельных дней…» Способность Татьяны обдумывать свои и чужие поступки, размышлять над прочитанными страницами выгодно отличают ее от остального окружения, она самодостаточна, ее созерцательная натура в ладу с окружающим миром природы, а вот люди ее не понимают.
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает.
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Письмо Онегина также отражает характер героя. Высмеивая чувства других, он не щадит и своего. Судит о возможной реакции Татьяны по себе.
Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш, гордый взгляд изобразит!
Но душа героини страдает, она понимает, что «счастье было так возможно». Татьяна пошла наперекор всем обычаям времени, первая призналась в чувстве, чтобы быть рядом с любимым. Не блеща умом, она сердцем поняла, что Онегин презирает поместное дворянство, считая общение с ним пустой тратой времени.
В глуши, в деревне все вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
«Все в письме Татьяны истинно, но не все просто»,— утверждал Белинский. Это признание в любви чистой и безыскусной души. Будь Татьяна кокеткой, совершенно по-иному повела бы себя, но она «дева лесов»; полюбив глубоко и искренне, героиня открывает свое сердце Онегину, надеясь если не на ответное чувство, то хотя бы на понимание.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
В письме же Онегина сплошная жалоба и в подтексте надежда на сострадание. Ибо русская женщина жалостлива.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен.
Что с вами днем увижусь я…
В письме Татьяны — целая поэма, открывающая богато одаренную натуру, ее сомнения, надежды на счастье, желание понять того, кому уже отдано сердце.
Кто ты, мой ангел ли хранитель.
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…
Как эта девочка, почти ребенок, скорбит о своей ошибке, ему-то непростительно было не заметить «этот редкий, прекрасный цветок». А он и заметил, только внимание к «деревенской» Татьяне обозначало бы женитьбу, а к светской даме — увлекательное приключение. Татьяна и тут поняла Евгения лучше его самого…
У героя «прорывается» «наука страсти нежной», он слишком хорошо затвердил ее законы. И даже сейчас, когда строки его письма дышат любовью, то и дело «прорывается» риторика.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви.
Пылать — и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог…
Господи, кому ж как не Татьяне знать все это?! Она только теперь усвоила правила «маскарада», умеет смирять свои страсти, ибо долг и честь ставит превыше всего.
Я вышла замуж…
…
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Удивительно, но Белинский не смог оценить благородство ответа Татьяны. Он увидел в нем лишь страх за свою репутацию. А в нем — и горечь слишком поздно пришедшего ответного чувства, и любовь, и тоска по бессмысленно уходящей жизни, и смирение, но не жалкое, а гордо высказанное.
Она хозяйка своему слову и чувствам, которые если и рознятся, то об этом никто не знает. Татьяна будет так жить, сколько выдержит ее истерзанная душа, но никогда не унизится до обмана. Она писала письмо «свободному» от брачных уз человеку, а на что надеется Онегин? Как мало он знает женскую душу!
Если бы А. С. Пушкин написал только бытовой роман «Евгений Онегин», его бы и тогда боготворили, а он, по образному высказыванию А. Григорьева: «Наше все». Этот роман можно читать бесконечно, находя в нем созвучья своим мыслям и переживаниям.