1834 год — год завершения работы над «Историей Пугачева» и ее публикации, написания повести «Кирджали» и «Песен западных славян». Становится очевидной та: творческая атмосфера, в которой окончательно сложился замысел романа об эпохе народной войны под руководством Пугачева. Поэтому закономерно, что «Капитанская дочка» писалась в 1835 году и в начале 1836 года была завершена.
В том же 1835 году, почти одновременно, шла работа над «Русским Пеламом» (роман не завершен) и «Путешествием в Арзрум», внутренне связанными общей проблемой — изображением декабристов. Так в творческом сознании Пушкина тема народного восстания оказалась естественно соотнесенной с декабристской темой.
В 1836 году в первом номере журнала «Современник» Пушкин напечатал «Путешествие в Арзрум» — заметки о своем путешествии на Кавказ, в действующую армию Паскевича.
Дореволюционное пушкиноведение мало уделяло внимания этому произведению, и только в советское время оно стало серьезно изучаться и как явление пушкинской прозы, и как важнейший биографический документ. У истоков такой традиции мы встречаемся с интересной, умной статьей Ю. Н. Тынянова «О «Путешествии в Арзрум»«, впервые напечатанной в сборнике «Временник Пушкинской комиссии». Ученым выдвинуты важные биографические и творческие вопросы и предложены их решения. Прежде всего Ю. Тынянов стремится установить причины неожиданной поездки поэта в действующую армию, его отношение к русско-турецкой войне и к командующему армией графу Паскевичу. В результате рассмотрения различных материалов исследователь приходит к следующим выводам. «Недозволенная поездка Пушкина входит в ряд его неосуществленных мыслей о побеге». Отношение к русско-турецкой войне у Пушкина отрицательное: «… Взгляд на завоевательные войны 1828-1829 гг. как на дело «правительственное, а на отечественное» характерен и для Пушкина в том смысле, что он был не согласен не столько с войною, сколько с теми, кто ее вел, и с тем, как ее вели» .
Изучая текст «Путешествия», ученый пришел к выводу, что Пушкин иронически относился к Паскевичу и его полководческому искусству, потому и изобразил его в «Путешествии» сатирически. Ю. Тынянов писал: «…Ироническое изображение «героя» войны — Паскевича, со сделанными в осторожной форме, но серьезными возражениями чисто военного характера, обнаруживающими тонкую военную осведомленность «штатского» автора».
Это и многие другие решения определили надолго характер понимания «Путешествия в Арзрум». Мысль Ю. Тынянова о сатирическом намерении Пушкина особенно полюбилась и получила гипертрофированное развитие у последующих исследователей. Одни утверждали, что Пушкин «ненавидел» Паскевича и эта ненависть выражена в «Путешествии», другие писали так, как, например, Н. Л. Степанов: главная тональность повествования в «Путешествии» — ирония, «выражающая оппозиционное отношение Пушкина к самодержавно-полицейскому режиму Николая I. «Путешествие в Арзрум» не просто путевые записки, но и острая в политическом отношении сатира, написанная со всем стилистическим мастерством Пушкина». Так Пушкина объявили сатириком, который под носом императора-цензора напечатал острую в политическом отношении сатиру на его самодержавно-полицейский режим. Удивляет в подобных утверждениях, что делались они вопреки тексту, не считаясь с текстом.
Оценивая стиль «Путешествия в Арзрум», Н. Л. Степанов писал: «Пушкин не прибегает к эмоционально-лирическим описаниям, не гутирует переживания путешественника». Действительно, пушкинская проза деловита, точна и строга. Но, к сожалению, истинное содержание «Путешествия» и особенности его стиля остались не раскрыты, поскольку исследователь идет вслед за мыслью Ю. Тынянова о сатирическом колорите очерка.
Опираясь на факты, В. Шадури показал несостоятельность утвердившегося представления, будто поездка на Кавказ была связана с планом побега из России. Изучая текст «Путешествия в Арзрум» и биографию Пушкина, ученый делает обоснованный вывод, что свидание с братом и друзьями-декабристами было, «пожалуй, наиболее важной целью путешествия в Грузию». Намерение поехать на Кавказ самовольно, без разрешения царя было естественно и закономерно для Пушкина. Он хорошо знал, что, помимо Сибири, многие декабристы служили в действующей армии Паскевича и среди них были близкие его друзья. «Всей душой, всеми своими помыслами Пушкин был с ними,- справедливо писал В. Шадури.- Задыхаясь в столице, в обстановке полицейского произвола, чувствуя гнетущее одиночество, он рвался на Кавказ, во что бы то ни стало хотел попасть туда. Во-первых, это было его непреодолимой духовной потребностью, и, во-вторых, путешествие в Арзрум, свидание с декабристами входили в общий план творческих замыслов поэта. Предстояло продолжение «Евгения Онегина». Декабристская тема должна была отразиться и в других произведениях великого поэта. Требовался живой, конкретный материал».