Творчество А. А. Фета — одна из самых ярких страниц в истории русской поэзии. Вместе с Ф. И. Тютчевым они
придали лирике такую глубину и всеохватность, которой до них поэзия не знала. Философская насыщенность, непосредственное чувствование природы, гармоническое единение с ней — все это мы находим в стихах Фета.
Одним из самых известных произведений Фета является стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад…».
Это стихотворение — один из величайших шедевров Фета, одно из самых «фетовских» по смыслу, по духу, по материалу.
По форме и по некоторым особенностям сюжета оно напоминает знаменитое пушкинское «Я помню чудное мгновенье…». Однако при кажущемся внешнем сходстве содержание у них различно, так как слишком различно то мироощущение, которое заложено в эти два стихотворения. Если для Пушкина главным является идея о вечности любви, о том, что настоящее чувство способно преодолеть все преграды и жизненные коллизии, то у Фета главенствующее положение в стихотворении все-таки занимает музыка. Именно с ней оказываются слиты чувства, именно она оживляет воспоминания, заставляет волноваться сердце. Однако два стихотворения (Пушкина и Фета) связаны еще и другими нитями.
Поводом для создания данного стихотворения была музыка. Известно уважительное, почти благоговейное отношение Фета к музыке. Он и в стихи пытался ввести музыкальные созвучия, насытить их тем духом, которым она исполнена. Причем формой, которая более всего была властна над поэтом, было пение.
Поводом к написанию данного стихотворения послужило вполне конкретное событие. Это было одно из самых сильных впечатлений от женского пения, которое испытал в своей жизни Фет. Именно оно породило его лирический шедевр. Героиня этой истории — Татьяна Андреевна Берс (в замужестве Кузминская), сестра Софьи Андреевны Толстой. Голос молодой Тани Берс (которая была, как известно, одним из прообразов Наташи Ростовой) мы можем «услышать» по описанию пения Наташи в «Войне и мире»:
«…Когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки-судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом, и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственность, нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пения, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его».
Этот голос, это пение Фет и услышал однажды, майским вечером 1866 года. Но прежде чем услышанное им пение (а пела Татьяна Берс русские романсы — в том числе любимейший романс Фета «Я помню чудное мгновенье…») нашло отзвук в его стихотворении, прошло ни мало ни много — одиннадцать лет. В 1877 году Фет снова слышит пение повзрослевшей Тани Берс — теперь уже Куз- минской, — и тогда-то и рождается стихотворение, названное им первоначально «Опять».
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.
«Сияла ночь…» представляет собой несомненную параллель пушкинскому «Я помню чудное мгновенье…»: в обоих стихотворениях говорится о двух встречах, двух сильнейших, повторных впечатлениях. «Два пения» Куз- минской, пережитые Фетом, и дали в соединении тот поэтический импульс, в котором личность певицы, ее пение, покорившее поэта, оказались неотделимыми от того любимейшего фетовского романса, который звучал в ее исполнении: «И вот опять явилась ты» — «И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь». Так родилось одно из самых прекрасных стихотворений Фета о любви и музыке — «Сияла ночь…», в котором фетовская музыкальность получила импульс от пушкинского лирического мотива, пережитого и «высказанного» толстовской героиней.
Есть и еще одна параллель стихотворения Фета с пушкинскими произведениями. Речь идет о «Египетских ночах» и знаменитой импровизации о Клеопатре. Начало ее звучит так:
Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир…
Сходство с началом стихотворения Фета очевидно: тот же глагол («сиял»), та же синтаксическая незавершенность первой строки, и там и здесь речь идет о музыке. Есть и идея, которая является общей для двух произведений. Главным героем повести Пушкина является Импровизатор. Он в порыве вдохновения создает великолепные шедевры, которые покоряют и поражают публику. Именно эта неповторимость, сиюминутная вдохновенность вдыхают жизнь в строки. Ведь жизнь столь же быстротечна. Ни одна ее минута не повторяется дважды. Каждая из них уникальна. То же мы видим и в стихотворении Фета, а равно и в описании Толстого. Именно импровизацион- ность, неповторимость звучания так покоряют слушателя. Именно это заставляет Фета и через одиннадцать лет помнить столь восхитившее его исполнение. В нем отобразилась самая суть жизни, которая импровизационна в своей основе.
Итак, стихотворение Фета «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…» является одним из самых ярких примеров философской лирики поэта. В нем отразилось не только конкретное событие, поразившее автора, но и его взгляд на природу и человека как на неразрывное единство. Стихотворение, обращаясь к пушкинским строкам, говорит об абсолютной ценности каждого мгновения, об уникальности каждой прожитой минуты.
Творчество Фета оказало огромное влияние на всю последующую русскую поэзию, из него черпали свое вдохновение многие поэты «серебряного века», такие как А. Блок, В. Брюсов, А. Белый, А. Ахматова и другие.
