Лирика М. Ю. Лермонтова — одно из самых замечательных явлений русской литературы XIX века.
В творчестве поэта принято выделять несколько мотивов, среди которых три являются основными: мотив свободы, мотив борьбы и мотив одиночества.
В целом для творчества Лермонтова мотив одиночества очень характерен. Он присутствует в таких стихотворениях, как «Парус», «Утес», «Листок» и многих других. Осознание одиночества как своего рода фатального груза, который несет на себе всякий мыслящий человек, соседствует в стихотворениях Лермонтова с попытками лирического героя найти родную душу.
Это касается и стихотворения «И скучно, и грустно…».
По форме это элегия. По содержанию — это внутренний монолог, исповедь лирического героя, наполненная грустными раздумьями о жизни.
Уже в первых строках стихотворения появляется мотив одиночества («И некому руку подать в минуту душевной невзгоды»). Одиночество для лирического произведения тема довольно распространенная. Однако в стихотворении Лермонтова описывается одиночество особого характера. Оно основывается на том, что лирический герой осознает бесполезность и мелочность тех интересов («что пользы напрасно и вечно желать?»), которыми живет подавляющее большинство людей. Ощущение течения времени, проходящих лет вселяет в его душу разочарование. Пытаясь найти что-то достойное применения собственных сил, ума и жизненного опыта, лирический герой анализирует возможные варианты. В этом качестве он рассматривает любовь, однако вокруг нет достойного объекта. Кроме того, настоящее чувство возможно только между равными, но равных не находится (мотив, который Лермонтов разовьет в «Герое нашего времени»). Человек глубоких и сильных страстей, лирический герой мечтает о настоящей любви, подлинной, а не о «легких увлечениях», «ухаживаниях», «флирте» и т. п., которые выдают за любовь остальные люди. Он также понимает, что тот накал страстей, которого он жаждет, не может длиться долго. После неизбежно приходит охлаждение и постепенное угасание чувства. Однако для него важно во всем (и в любви) доходить до конца, временное увлечение его не устраивает. В собственном прошлом герой также не находит опоры («В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа. И радость, и муки, и все так ничтожно»). Недолговечность страсти, невозможность ей отдаться целиком из- за того, что холодный рассудок в любой ситуации анализирует происходящее, также не вселяет в героя оптимизма.
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем
вокруг, —
Такая пустая и глупая шутка!
Невозможность достижения идеала и нежелание идти на компромиссы лишь убеждают в тщете и ничтожности той жизни, которую привыкли вести люди. А это лишь усиливает разочарование. И даже легкая ирония, которая ощущается в финале, не в состоянии изменить общего настроения.
В стихотворении использованы определенные стилистические и художественно-изобразительные приемы. Произведение строится по принципу внутреннего монолога. Герой словно ведет с собой беседу, пытаясь ответить на мучающие его вопросы. Для достижения этой цели Лермонтов использует риторические вопросы. В стихотворении присутствуют метафоры («душевная невзгода», «сладкий недуг», «холодное внимание»), В целом же образная структура отличается строгостью, что лишь подчеркивает значимость тех мыслей, которые содержат поэтические строки.
Итак, в стихотворении «И скучно и грустно…» отразились мотивы одиночества и трагической разъединенности людей. Лирический герой пытается преодолеть их, но вместе с тем чувствует фатальную обреченность своих попыток. Глубоко чувствующих и умных людей в этом мире ждет лишь одиночество и страдание. Ум и духовный опыт дают понимание этого, но не указывают путей преодоления подобного положения вещей. Напротив, высокоразвитая личность тем труднее находит взаимопонимание с окружающими, чем выше она поднимается над интересами и повседневной суетой основной массы. И даже ирония, к которой часто прибегают в безнадежных ситуациях, не спасает лирического героя стихотворения от грусти.
Именно к этим поэтическим строкам относятся следующие слова Белинского: «Страшен этот глухой, могильный голос подземного страдания, нездешней муки, этот потрясающий душу реквием всех надежд, всех чувств человеческих, всех обаяний жизни!.. И какая простота в выражении, какая естественность, свобода в стихе! Так и чувствуешь, что вся пьеса мгновенно излилась на бумагу сама собой, как поток слез, давно уже накипевших, как струя горячей крови из раны, с которой вдруг сорвана перевязка…»
