Прежде чем перейти к стихотворению, разбор которого является темой сочинения, хотелось бы вспомнить отношение поэта к людям его круга:
Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
Лермонтов рассуждает как дуалист, резко ощущающий дву-сторонность своей психики, как человек, обреченный на постоянное пребывание «между двух жизней в страшном промежутке». Такое существование осложняется острым одиночеством, когда люди кажутся бездушными, а их лица напоминают маски.
Весь во власти своей необузданной фантазии, он пишет исключительно на основании своего внутреннего опыта, страшно болезненно чувствует и переживает всю непримиримость двух противоположных начал, двух стихий своей души: небесного и земного, и в ней видит основную причину трагедии своей жизни.
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!., что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!
Существует вечный антагонизм между небесной душой и «невольным», обременительно тяжким «спутником жизни» — телом; как бы они ни были связаны между собой в краткий положенный им срок совместного существования, они тяготеют в разные стороны.
Любить… но кого же?.,
на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? —
там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и все там ничтожно…
Поэта влечет к себе ночь, небо, звезды и луна. В тихую лунную ночь расцветают его сады, пробуждается мир его чарующих грез, и легкокрылая фантазия совершает свой горний полет, уносит в «далекие небеса». Слабый луч далекой звезды «несет мечты душе его больной», и ему тогда «свободно и легко». Звезды на чистом вечернем небе ясны, как счастье ребенка; но иногда, когда он смотрит на них, душа его наполняется завистью.
Он чувствует себя несчастным оттого, что «звезды и небо — звезды и небо, а он человек». Людям он не завидует, а лишь «звездам прекрасным: только их место занять бы хотел».
Есть чудная «птичка Надежда». Днем она не станет петь, но только что «земля ус^ет, одета мглой в ночной тиши», она «на ветке уж поет так оладко, сладко для души, что поневоле тягость мук забудешь, внемля песне той». И его душа, родственная небесам, стремится ввысь; ока хотела бы и физически оторваться от грешной земли, расстаться со своим «невольным спутником жизни», со своим телом. А жизнь реальная, с ее проблемами и страстями, кажется глупой шуткой.
Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг —
Такая пустая и глупая шутка…
Со временем поэт осознал себя ближе к действительности, опыт его расширился в сторону изучения окружающих людей, быта и общества, и если он не окончательно отрешился от своей антитезы, то, безусловно, смягчил ее. В творчестве его появились гражданские, социальные мотивы, хотя налет грусти все равно остался.
По сложности и богатству своих мотивов поэзия М.Ю.Лермонтова занимает исключительное место в русской литературе. «В ней, — по выражению В.Г.Белинского, — все силы, все элементы, из которых слагается жизнь и поэзия: несокрушимая мощь духа, смирение жалоб, благоухание молитвы, пламенное, бурное одушевление, тихая грусть, кроткая задумчивость, вопли гордого страдания, стоны отчаяния, таинственная нежность чувства, неукротимые порывы дерзких желаний, целомудренная чистота, недуги современного общества…»
