Маяковский — одна из самых противоречивых фигур в русской литературе XX века. С одной стороны — одаренный поэт, талант которого признавали практически все современники (хотя многие из них и придерживались других взглядов на литературу и искусство). С другой — неистовый сторонник и пропагандист социализма, человек, воспевший разрушительную революцию 1917 года и ее вождя, сторонник самых радикальных действий, как в литературе, так и в жизни.
Он вмешал в себя все — и эпохальные события своего времени, и малозначительные детали сегодняшнего дня, ораторскую речь, обращенную к массам, и проникновенный лиризм, жесткий реализм и самый возвышенный романтизм. Единственное, в чем нельзя его, пожалуй, упрекнуть, так это в неискренности. Маяковский свято верил в идеалы революции и возможность революционной перестройки мира и человека. Он считал главным долгом поэта быть впереди масс, служить этому преображению, всячески ему способствовать. Он одним из первых поставил поэзию на службу «политическому моменту», сделал «орудием класса». Маяковский много уделял внимания и много спорил со своими современниками о предназначении поэта и поэзии и «о месте поэта в рабочем строю». Во второй половине 20-х годов им был создан цикл стихотворений «О поэзии», в который вошло и стихотворение «Сергею Есенину».
Тематически стихотворение посвящено не просто Есенину. В центре произведения стоит вопрос о правомерности добровольного ухода из жизни поэта. Как известно из официальной версии, Есенин покончил с собой в 1925 году в гостинице «Англетер». Версии об убийстве его спецслужбами появились значительно позже, хотя слухи ходили и сразу после смерти поэта. Маяковский, вероятнее всего, об этом не знал. Да, собственно, в стихотворении речь идет не столько о Есенине, сколько о предназначении поэта и о роли поэзии в человеческом обществе. Однако в отличие от других стихотворений (например, «Разговор с фининспектором о поэзии»), здесь эта тема освещается с несколько иной стороны.
Маяковский поднимает вопрос о неадекватности восприятия личности и творчества поэта публикой и об искажении смысла произведений, их опошлении после его смерти.
Маяковский однозначно не принимает пути, который избрал Есенин (несмотря на то, что в будущем полностью его повторит: самоубийство и версии об убийстве спецслужбами). Однако вовсе не потому, почему его поступок осуждали остальные. Не приемлет Маяковский и «политического» подхода к проблеме. На подобные «измышления» он смотрит иронически:
Критики бормочут:
— Этому вина
то…
да сё…
а главное,
что смычки мало,
в результате
много пива и вина. —
Дескать,
заменить бы вам
богему
классом,
класс влиял на вас,
и было б не до драк.
Ну, а класс-то
жажду
заливает квасом?
Класс — он тоже
выпить не дурак.
Предложение приставить к Есенину «кого из напостов» вызывает неприкрытый сарказм Маяковского («напосты» — литераторы, входившие в наиболее политизированную группировку того времени РАПП и объединявшиеся вокруг журнала «На посту»). Он говорит, что Есенин писал бы тогда в день «строк по сто» (известно, что «норма выработки» самого Маяковского была 8—12 строк в день), «утомительно и длинно, как Доронин». Однако тут же Маяковский обрывает себя:
Лучше уж
от водки умереть,
чем от скуки!
Не менее «политиканов от литературы» Маяковскому отвратительны всевозможного рода подражатели и эпигоны. Это та «бездарнейшая погань», которая ничего не понимая в самой сути искусства, паразитирует на нем. «Вам и памятник еще не слит, — пишет Маяковский, — а к решеткам памяти уже понанесли посвящений и воспоминаний дрянь».
Ваше имя
в платочки рассоплено,
ваше слово
слюнявит Собинов
и выводит
под березкой дохлой —
«Ни слова,
о дру-уг мой,
ни вздо-о-о-о-ха»,
Всем этим пошлостям Маяковский противопоставляет свое видение поэзии, свое представление о назначении поэта. Для него поэт — это трибун, это тот, кто зовет людей за собой к лучшей жизни, а «слово — полководец человечьей силы». Мир далеко не совершенен, среди людей существует множество пошляков и другой «дряни», но задача поэта в том и состоит, чтобы переделать мир, сделать его лучше.
Дрянь
пока что
мало поредела.
Дела много —
только поспевать.
Надо
жизнь
сначала переделать,
переделав —
можно воспевать.
Поэту дано гораздо больше, чем другим людям — ему дан талант. Он видит дальше, понимает больше, но именно поэтому часто он обречен на непонимание и одиночество. Однако, по мысли Маяковского, поэт должен быть к этому готов: ведь его основная задача в том и состоит, чтобы сделать мир лучше. Если бы мир был совершенен, то и поэты были бы не нужны. Задача поэта выразить мысли, чаяния народа, своим чутким слухом уловить мелодии грядущих времен. Маяковский подчеркивает народный характер поэзии Есенина:
У народа,
у языкотворца,
умер
звонкий
забулдыга подмастерье.
Маяковский преклоняется перед Есениным-поэтом, но не понимает его как гражданина. Одновременно он допускает, что собрат по перу прекрасно все понимал и что самоубийство было совершено в минуту душевной слабости.
Может,
окажись
чернила в «Англетере»,
вены
резать
не было б причины.
Не случайно в качестве формы стихотворения выбран монолог-обращение к самому Есенину. Характерно, что поэт обращается не к публике, но к собрату по перу, к «посвященному», который создавал стихотворные шедевры и «такое заворачивал». С ним он может говорить на равных. Он как никто другой понимает Есенина, но вместе с тем не приемлет подобного пути.
Для веселия
планета наша
мало оборудована.
Надо
вырвать
радость
у грядущих дней.
В этой жизни
помереть
не трудно —
Сделать жизнь
значительно трудней.
Итак, в стихотворении «Сергею Есенину» отразились взгляды Маяковского на предназначение поэта и поэзии, его мысли «о месте поэта в рабочем строю». Понимая и принимая Есенина как поэта, Маяковский выражает свое несогласие с его гражданской позицией. Решительно отделяя себя от «идеологических» критиков наследия поэта, а равно и от тех, кто «тиражирует», опошляет его творчество, Маяковский приводит возражения «по существу». Он обращается как поэт к поэту и искренне сожалеет, что минутная слабость стала причиной трагической развязки.
Творчество Маяковского было существенной вехой в развитии русской литературы, в нем она раскрыла новые, до того неведомые грани, породив целое направление, создав мощную школу, из которой вышли многие русские поэты XX века.
