Жуковский обратился в балладе «Светлана» к мифологичес¬кому сюжету о «свадьбе с мертвецом». Ранее этот сюжет был использован немецким поэтом Г. А. Бюргером в его романтичес¬
кой балладе «Ленора». Жуковский перевел «Ленору» на русский язык и дал ей заглавие «Людмила». Автор стремился создать национальный характер русской девушки, однако в «Людмиле» эта творческая задача не была решена (Пушкин впоследствии писал, что Жуковский превратил немку Ленору в шотландку Людмилу), в содержательном же плане перевод сохранил вер¬ность оригиналу. «Людмила» точно воспроизводит события, описанные в бюргеровской балладе. Девушка ожидает с войны своего возлюбленного. Возвращается войско, но жениха герои¬ни среди воинов нет. Она сетует на судьбу и на Бога, вследствие чего дальнейшие события определяются воздействием неких мистических сил. В полночь на ее крылечке появляется жених. Героиня радостно приветствует его, он же, мертвенно-бледный и «унылый», зовет ее поехать в его далекий дом — этим «домом» оказывается могила. Так наказана героиня за то, что посмела воз¬роптать на Бога.
В «Светлане» тот же сюжет о мертвеце рассказан Жуковским по-иному. Автор сохраняет жутковатый колорит повествования, традиционный для романтической «страшной баллады», но уравновешивает его лирической атмосферой девичьей вечерин¬ки, поэзией любовных переживаний, счастливой развязкой. К поэтическим открытиям автора относится и образ героини. В Светлане воплощен характер русской девушки — жизнерадо¬стной и деятельной, способной к жертвенной и верной любви, воспринимающей жизнь в духе традиционных народно-религи¬озных представлений. Впоследствии в русской литературе нео¬днократно воспроизводился этот тип героини.
Сюжет о мертвеце предваряется в балладе бытовой сценкой святочного гадания, а завершается «Светлана» пробуждением героини от сна и счастливым финалом — встречей с женихом. Жуковский включает мистический сюжет в реальность повсе¬дневной жизни, что принципиально изменяет характер произ¬ведения в целом. История о мертвеце предстает как своего рода забава — не более чем страшная сказка, рассказанная перед сном. В то же время сцена гадания позволяет поэту воспроизвести чер¬ты русского национального быта, народных обычаев:
Раз в крещенский вечерок Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном…
Девушки веселятся, только Светлана грустна (ведь от ее су¬женого «вести нет»). Во имя любви героиня решается испытать судьбу и приступает к гаданию. Для нее это становится тяжелым испытанием, она остается наедине с неведомыми силами и охва¬чена страхом:
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
Но вот слышится стук замка, а затем «тихий, легкий шепот». Суженый вернулся, он зовет героиню в церковь, и Светлана без колебаний отправляется в путь со своим мнимым женихом.
С давних пор образ дороги связан с представлениями о жиз¬ненном пути, о «судьбе» человека. Так и в «Светлане» дорога символизирует жизненный путь героини — от венца до могилы. Но этот путь Светлана совершает с неподлинным суженым, чем и объясняются ее смутные, тревожные предчувствия, дрожь ее «вещего» сердца.
Кони мчатся сквозь метель и вьюгу по заснеженной и безлюд¬ной степи. Все пророчит беду, говорит о присутствии злых сил: белый снег (ассоциирующийся с покрывалом смерти — сава¬ном), черный ворон, мерцание луны. Дважды упоминается и о гробе — явном знаке смерти. Светлана и ее «жених» скачут сна¬чала в Божий храм, а затем в «мирный уголок», «хижинку под снегом» (метафора могилы). «Жених» исчезает, а Светлана остается один на один с безвестным мертвецом и предчувствует близкую смерть: «Что же девица?.. Дрожит… Гибель близко…»
Кульминационным событием становится сцена внезапного «оживления» мертвеца («Простонав, заскрежетал страшно он зубами…»), в котором героиня узнает своего жениха. Однако уже в следующее мгновение она, очнувшись ото сна, сидит в своей светлице у зеркала, перед которым начиналось гадание. Ужас пережитого позади; раздается звон колокольчика, и реальный, живой жених Светланы — статный и «любезный» — подходит к крыльцу…
В «Светлане» поэт существенно изменил традиционный бал¬ладный сюжет, связав балладу со сказкой. Образ дороги типи¬чен и для баллады, и для сказки, но именно в сказке героя ждет заслуженная награда в конце пути. Чем заслужила «награду» героиня? Во-первых, своей преданностью, верностью, душевной стойкостью. Во-вторых, своей верой в Бога, к которому она по¬стоянно обращается за душевной поддержкой («Пред иконой пала в прах, Спасу помолилась…»).
Божий Промысел, показывает поэт, охраняет живую душу, не дает ей погибнуть. Если та не отступает от истинной веры, на смену ночи приходит день — светлое время, наполненное крас¬ками и звуками: «шумный бьет крылом петух», «снег на солныш¬ке блестит, пар алеет тонкий». В «Светлане» торжествует, в от¬личие от традиционных баллад, радостное и светлое восприятие жизни, побеждают народные начала, носителем которых высту¬пает Светлана.
