Вы находитесь: Главная страница> Пушкин Александр> Что мне дорого в лирике А.С. Пушкина

Сочинение на тему «Что мне дорого в лирике А.С. Пушкина»

«Пушкин для меня не застывший эталон, не догма, это и жизнь, и слезы, и любовь — целый мир, богатства которого неисчерпаемы».
С.Гейченко
Еще и еще раз обращаюсь к творчеству Пушкина, перечитываю незабываемые стихи великого поэта.
Художественный мир Пушкина, часто непостижимый по объемности, при видимой структурной простоте сродни естественному миру природы. Все здесь взаимосвязано и соразмерно: одинаково гармонично соседствуют друг с другом сходные и контрастные оттенки чувств, страстей, мыслей, ситуаций, подобно тому, как в одном и том же, пейзаже органично сочетаются сходные и контрастные оттенки цвета. Считаю, что тот, кто лишен ощущения пушкинского мира, столь ущербен духовно, как и тот, кто почему-либо лишен чувства родной природы,
Поэт учит чувствовать запах и вкус поэзии природы, поэзии родного русского народа: «Там русский дух… там Русью пахнет».
Добрый и умный, Пушкин напоминает о великих богатствах русской души, о ее свободолюбии, благородстве, о мужественной борьбе за счастье, мир и справедливость. Все это находишь в пушкинских стихах, если задумываешься над тем, какие мысли и чувства владели поэтом, когда он создавал свои произведения. Пушкин писал только о том, что его волновало, на что он не мог не откликнуться своей чуткой и всеобъемлющей душой.
Его поэзия вся звенит от слов «друг», «брат», «товарищ», «дружба», «дружество». Она обращена к друзьям, дружба переполняет ее. Вот пылкое обращение: «о друга», «мой первый друг, мой друг бесценный», «лицейской жизни милый брат», «товарищ милый, друг прямой».
Главная забота Пушкина — верная и даже вечная дружба:
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен…
Поэт горд тем, что «дружбе плел венок». Сам он признается: «Счастье моих друзей мне было сладким утешеньем». Для Пушкина измена дружбе — преступление.
В вольнолюбивом стихотворении «Деревня», запрещенном при жизни поэта, читаю:
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Друг человечества, ненавидящий рабство, мечтающий «о временах грядущих, когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся», — таков Пушкин.
Поэт словно задался целью подружить все на свете: труд у него стал «другом Авроры златой», калмык — «другом степей», лучина в крестьянской избе — «зимних друг ночей», «вскормленный в неволе орел молодой» — верный товарищ узника, а морской прибой звучит «как друга ропот заунывный». «Прощайте, друзья!» — сказал умирающий Пушкин книгам в своем кабинете. Поэт мечтал о том, что его собственные строки — его друзья — в отдаленном будущем напомнят о нем, о Пушкине, «как верный друг, напомнит хоть единый звук».
И вот уже более 200 лет напоминают его стихи о великом и мудром друге всех — Пушкине.
Первый наш поэт был образованнейшим человеком своего времени. Познания его в области истории, философии, политической экономии, литературы разных стран и веков не перестают удивлять нас и сегодня. Его произведения впитывают в себя всю эту информацию, выражая ее неназойливо, с большим чувством меры и изяществом.
Любое произведение поэта — это шедевр. Вот передо мной стихотворение «К морю» (1824 г.), «Прощай, свободная стихия…». Свобода прежде всего привлекает поэта. В выражении «свободная стихия» понятие свободы еще усилено тем, что эпитет свободная» отнесен к слову «стихия», которое в себе самом уже несет содержание ничем не связанной, свободной силы.
Образ моря рисуется как образ какого-то живого богатыря. И не случайно эпитет «неодолимый» поставлен в мужском роде. Здесь и красота моря, и его мощь. Поэт любит и его «тишину в вечерний час и своенравные порывы», говорит о «торжественной красе» моря. С любовью обещает помнить его
…скалы… заливы
И блеск, и тень, и говор волн.
Такое море — только у Пушкина. И разве это не вызывает восхищения?
В поэзии Пушкина множество картин природы, и все они восхитительны, все они прекрасны, все они волнуют душу.
А сколько прекрасных слов о любви написано поэтом! Вот незабвенное стихотворение «К***» («Я помню чудное мгновенье»). Это шедевр мировой любовной лирики. В нем в высокой степени поэтично и ис-
кренне выражена любовь. Это чувство полно высокой красоты, гуманности, благородства.
Волнует в поэзии Пушкина и его постоянная забота о том, что нужно жить так, чтобы потомкам было что вспомнить.
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
Надо думать не только о себе, утверждает поэт, но и о других, об идущих на смену. Надо, как говорят, «оставить по себе хорошую память». Эта мысль звучит в стихотворении «Вновь я посетил» (1835 г.).
Близки к этим мыслям и стихи из элегии «Брожу ли я вдоль улиц шумных»:
Я говорю: промчатся годы,
И сколько здесь ни видно нас,
Мы все сойдем под вечны своды —
И чей-нибудь уж близок час….
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть…
Автор подводит к мысли о необходимости доброй, действенной связи между поколениями, о том, чтобы жить для будущего, а не только для себя.
Прекрасен в поэзии Пушкина и образ поэта. Это мудрый гуманист, раздумывающий над ходом времени, понимающий закономерность совершающегося, любящий жизнь и людей, в самой печали пришедший к светлому взгляду на будущее. «Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, — внутренняя красота человека и лелеет душу гуманность», — писал В.Г.Белинский.
Поэзия Пушкина — это неисчерпаемый источник, который, как в сказке, поит «живой водой» всех, кто прикасается к нему.
Помимо радости общения с человеком глубокого ума и пылкого, благородного сердца, она дарит нам «неизъяснимы наслажденья», воспитывает в нас «чувства добрые», учит любить и понимать «гений чистой красоты».
Стихи Пушкина — это и живопись, и музыка. Они сопровождают нас с самого раннего детства. И каждый раз, возвращаясь к ним, находишь в них нечто новое.
Я полностью согласна с Владимиром Гоцуленко, который в книге «Тропа к Пушкину» говорил:
И пушкинским стихам
Звучать на свете белом,
Покуда в нас самих,
Как радостная весть,
Живут наперекор
Случающимся бедам
Надежда и любовь,
Достоинство и честь.
И если можно жить
С оглядкою, иначе,
Заботясь лишь о том,
Чтоб дать душе покой,—
Скажите, отчего
Украдкою мы плачем
Над пушкинской строкой,
Над пушкинской строкой?