1. Образы поэта и толпы в ранних стихотворениях поэта.
2. Стихотворения — «плевок в лицо общественности».
3. «Чтоб обязательно была звезда!..» — романтика в ранней лирике поэта.
4. Маяковский — сатирик и лирик.
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?
В. В. Маяковский
С самого истока своего творческого пути В. В. Маяковскому удалось заявить о себе как о ярком и необычном даровании. Ему суждено было стать во главе самого непокорного и бунтарского направления литературы — футуризма. До этого в истории русской литературы не было поэтов, подобных Маяковскому, — агрессивных, резких, но талантливых, использующих стихотворное слово как реальное и действенное оружие с окружающим злом.
Первые стихотворения поэта резкие, но одновременно не лишенные романтического налета. Они представляют собой обращение, лозунг: лирический герой возводится на сцену и ведет речь, обращенную к окружающему миру. Яркий пример — стихотворение «А вы могли бы?»:
Я сразу смазал карту будня,
Плеснувши краску из стакана.
Лирический герой всесилен, он может сокрушить основы Вселенной. Для этого произведения, как и для всего раннего творчества, характерно постоянное сочетание несочетаемого: серой обыденности (жестяные вывески, блюдо студня) и поэтического порыва, полета художественного вдохновения («зовы новых губ»). Это классический, пушкинский конфликт поэта и толпы, в котором поэт, хотя и противопоставляет себя серости толпы, не может бросить ей открытый вызов. Для Пушкина этот конфликт выливается в перепалку с толпой. Лермонтов желает бросить обществу, как перчатку, «язвительное слово», но удерживает его в себе. Для Маяковского конфликт поэта и толпы имеет масштаб громкого и шумного скандала. Стихотворение «Нате!» содержит больший вызов обществу, чем предыдущие произведения. Это уже не брошенная перчатка, а настоящий плевок в лицо общественности. Лирический герой, являющийся одновременно и самим поэтом, до крайности резок: он именует себя «грубым гунном», давшим доступ к «бабочке поэтиного сердца», толпа у него — «стоглавая вошь». Однако даже это положение может быть разрушено волей художника:
Я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам
я — бесценных слов транжир и мот.
Однако и толпа настроена решительно: она находит в себе силы противостоять воле поэта, она подсознательно стремится к уничтожению слишком отличного от нее индивидуума. Примером такого поворота авторской мысли служит стихотворение «Вот так я сделался собакой». Лирический герой испытывает сильнейший эмоциональный срыв, у него больше не остается терпения, и единственным способом защиты от агрессивной толпы становится превращение в такую же отрицательную энергию, как и само людское сборище:
… толпа навалилась,
огромная,
злая,
я встал на четвереньки и залаял:
«Гав! гав! Гав!
За пеленой агрессии и злобы не видно зачастую самого главного — истинной, чистой и тонкой души поэта. У Маяковского немного стихотворений явно романтического толка, но при этом их влияние на читателя своей необычностью и неподдельностью чувств нельзя недооценивать. На фоне кажущихся настоящими агрессии и злобы лирического героя странно звучит признание, оставленное в одной из поэм: «Если б я поэтом не был, я бы стал бы звездочетом». Романтическая душа поэта, нежная и ранимая, старательно скрытая за маской бунтаря, в полной мере проявляется в редких, но от этого невероятно ценных трогательных стихотворениях поэта.
Одним из них является произведение «Послушайте!». Даже в названии нет ни намека на агрессию или вызов — это просьба лирического героя обществу.
В основе произведения — «звездная тема», присутствующая в лирике практически любого крупного поэта. Однако у Маяковского эта тема приобретает неожиданный ракурс. Главный герой озабочен проблемой необходимости звезд, ведь если их не будет, человечество обречено на «беззвездную муку». Герой находит в себе силы в лице неведомого нам просителя ворваться к богу и потребовать: «Чтоб обязательно была звезда!»
И здесь он не робкий проситель, а настойчивый визитер, требующий принадлежащее ему по праву. Бог — создатель вселенной, а Поэт — ее певец, и именно через призму его восприятия меняется и мировоззрение читателей: «плевочки» на небе становятся прекрасными жемчужинами… Трогательное стихотворение оставляет массу вопросов, один из которых — а будет ли услышан герой и будет ли выполнено его требование:
Чтобы каждый вечер
На небе
Загоралась
Хотя бы одна звезда.
Драма одиночества и непонимания поэта, начатая стихотворением «Послушайте!», плавно обретает еще больший размах в произведении «Скрипка и немножко нервно». Скрипка не просто музыкальный инструмент, к которому часто обращались писатели и поэты, это родственная Маяковскому душа. Она трогательно раскрывается перед незнакомой, враждебно настроенной аудиторией. Лирический герой, в стихотворении отождествляемый с автором, такой же: «тоже орет, а доказать ничего не умеет», как и скрипка. Нелепая внешне ситуация имеет глубокий философский смысл.
Даже в раннем творчестве Маяковского переплетаются два начала — сатира и тонкая лирика. Первая проявляется в неприятии старых порядков, вражде с толпой и ненависти к большому, страшному городу. Сатира не может не обрушить свой гнев на тупых обывателей — пленников еды и «раковин вещей». Вторая сторона души поэта — нежная, ранимая, глубоко спрятанная, но прекрасная, видящая звезды и умеющая воспринимать красоту этого мира. Самоироничное стихотворение «Себе, любимому, посвящает эти строки автор» непостижимым образом сочетает в себе оба качества поэта:
Четыре.
Тяжелые, как удар.
«Кесарево кесарю — богу богово».
А такому, как я,
ткнуться куда?
Где для меня уготовано логово?
Со временем Маяковский найдет свою нишу, встав на трибуну революции. Однако такого надрыва, драматичности, которые сквозят в произведениях раннего этапа, резким и агитирующим лозунгам Маяковского-революционера будет сильно не хватать.