В 1824 году А. С. Пушкин пишет в стихотворении «К Языкову»:
Издревле сладостный союз
Поэтов меж собой связует:
Они жрецы единых муз;
Единый пламень их волнует…
Здесь возникает сложный образ поэтического вдохновения, осмысленный Пушкиным как великая соединяющая, облагораживающая, возвышающая сила. Поэт постепенно пришел к столь глубокому пониманию назначения своего труда.
Петербургский период творчества Пушкина — это время высокого гражданского подъема в его мировоззрении. Многие произведения 1817—1820 годов носят открыто политический характер. Так, в оде «Вольность» с большой категоричностью сформулирован взгляд на назначение поэзии:
Хочу воспеть свободу миру,
На тронах поразить порок.
Ставя перед собой благородную цель борьбы за свободу, Пушкин сужал, однако, область влияния поэзии. С годами его понимание назначения и роли творческой личности претерпело существенные изменения, расширялось и углубилось. Это было связано с той «катастрофической эволюцией», которую Ю. Н. Тынянов отметил как главную отличительную черту великого поэта.
В то же время принципы, которые Пушкин положил в основу своего творчества еще в 1817 — 1820 годах, стали прочным фундаментом его взглядов на поэзию, исходным пунктом в развитии его мировоззрения.
Свободу лишь учася славить,
Стихами жертвуя лишь ей,
Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей…
Свобода. Она в каждом произведении Пушкина. Его стихи — от самых ранних до последних — пробуждают и в читателе стремление к свободе. «Единый пламень» добра, любви, разума, воспетый Пушкиным, — это свобода личности в высшем смысле и выражении. Поэтому и в «Памятнике» — стихотворении 1836 года — тема добра неотделима от восславления свободы.
В 1818 году, когда было создано программное стихотворение «К Н. Я. Плюсковой», поэт вкладывал в понятие «свобода» в основном социальный смысл. В тот период ненависть к порабощению человека человеком, к порокам и жестокости выливалась у Пушкина в произведения антиправительственного и антикрепостнического характера. Тогда он видел назначение поэзии в социальной борьбе:
О Муза пламенной сатиры!
Приди на мой призывный клич!
Не нужно мне гремящей лиры,
Вручи мне Ювеналов бич!
В 1823 году Пушкин пережил кризис мировоззрения, глубоко осознал истинное состояние общества. В стихотворениях, написанных после 1823 года, вопрос о цели поэзии уже не решается однозначно. На первый план выходит нравственное начало в творчестве, поиски гармонии и совершенства.
По словам А. И. Герцена, «Пушкин находил спасение в лиризме». Это не только спасение самого поэта от гонений и непонимания, но и спасение человечества от жестокости, разобщенности, несправедливости. Это новое, нравственное решение социальных вопросов.
Истинная поэзия возвышает человека:
В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой,
Иль ночью моря гул глухой,
Иль шепот речки тихоструйной…
Эти строки из стихотворения «Разговор книгопродавца с поэтом» удивительно точно объясняют ту задачу, которую Пушкин ставил перед поэзией. Сравнивал вдохновение со стихией природы, он доверяет поэту самые большие ценности: волю, гармонию и красоту.
В стихотворении «Пророк» 1826 года особенно ярко выразился взгляд Пушкина на поэзию как на силу, пробуждающую в людях добро. «Глаголом жги сердца людей» — значит поднимай отчаявшихся, пробуждай духовно спящих, заставляй человека видеть красоту мира и стремиться к ней.
Тема назначения поэзии в произведениях Пушкина неотделима от спора, который он вел с будущими декабристами К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым в 1825 году. Отстаивая свободу творчества, Пушкин возражал против трактовки поэзии только как средства политической борьбы: «Если кто пишет стихи, то прежде всего должен быть поэтом, если же хочет просто гражданствовать, то пиши прозою». Эти слова прямо перекликаются со строками стихотворения «Поэт и толпа», написанного позже — в 1828 году:
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Но велся и другой спор. Это тоже была борьба за свободу творчества, но здесь противниками поэта выступали государство, самодержавие, цензура. И уж если Пушкин не признавал единственной целью поэзии служение общественному благу, то тем более чуждой и враждебной ему была корысть в поэзии. Через отрицание, неприятие корысти проходит нить, связывающая столь разные по мысли стихотворения, как «Поэт и толпа» и «Блажен в-златом кругу вельмож…», где прямо выражено презрение к тому, кто продает вдохновение:
Он вкус притуплённый щекотит
И к славе спесь бояр охотит,
Он украшает их пиры
И внемлет умные хвалы.
О том, кто ставит корыстные интересы выше поэтической свободы, Пушкин говорит, как о неодушевленном предмете («Он украшает их пиры…»). Нить честности, благородства, независимости соединяет все пушкинские произведения о назначении поэзии.
В размышлениях Пушкина о цели творчества присутствует идея огромного значения поэзии в человеческой жизни. Подвигом называет он свой труд.
В одном из писем В. А. Жуковскому поэт заметил: «Цель поэзии — поэзия…» Но что же такое поэзия Пушкина? Это самоотверженное служение добру, вера в человека, красоту и гармонию, это обращение к будущему:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
