Пушкин в течение всей своей сознательной жизни изучал историю русского XVIII века — политический и социальный строй самодержавного государства, быт, культуру народа и образованного общества, литературу, искусство, театр. Так он столкнулся с фактами ведения автобиографических записок и известными историческими лицами (Екатериной II, Е. Р. Дашковой), и известными писателями (Г. Р. Державиным, И. И. Дмитриевым), и простыми людьми.
Эта начатая в XVIII веке традиция была продолжена и в XIX — многие писали мемуары в 1800—1820-е годы. Некоторые из них, например воспоминания Н. Дуровой, Пушкин подготавливал для публикации в «Современнике». Неопубликованными воспоминаниями поэта Ивана Дмитриева он пользовался при написании «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки».
В мемуарах история изображалась «домашним образом», и в этом была их главная «прелесть». В автобиографических записках оказывались запечатленными не только быт, обычаи, нравственная жизнь, частные и политические интересы и события, разговорный язык эпохи, но и личность мемуариста. Запись воспоминаний о прожитом и увиденном с необыкновенной выразительностью и безыскусственностью передавала самосознание пишущего, его размышления не только о своей личной жизни, но и о ее связях со своим временем, с историей. Характерный пример — мелкий чиновник Винский, живший во вторую половину XVIII века, создал записки о своей жизни и знаменательно назвал их «Мое время».
Потребность рассказать о своем времени,— а точнее, о самом главном событии «своего времени», «пугачевщине»,— и явилась причиной, заставившей Гринева взяться за перо. Тем самым мемуары Гринева становятся важнейшим исторически конкретным документом, красноречиво характеризующим личность Гринева, его нравственные и политические убеждения.
Мемуарист Гринев — истинный дворянин, убежденный противник «насильственных потрясений», верный присяге офицер,— он в то же время чувствовал себя обязанным сохранить память о важном «происшествии» русской истории, сообщить правду о восстании» и его руководителе Пугачеве. При этом, как мы уже видели, он не боялся отступать от официальных оценок Пугачева и пугачевщины и потому смело высказывал свою благодарность Пугачеву за добро, сделанное ему. Обо всем этом необходимо говорить подробно, ибо в литературе, посвященной «Капитанской дочке», бытует несправедливое мнение о Гриневе. Суждение, в свое время оброненное Белинским, что Гринев — это «ничтожный, бесчувственный характер», было некритически усвоено советским пушкиноведением. Гринева называют типичным недорослем, недалеким, по благородным дворянином, с узким умственным кругозором, сторонником «убогой философии истории», «бесхитростным выразителем охранительной идеологии» и т. д.
Подобное восприятие Гринева противоречит тексту романа. Мастерство Пушкина, проявившееся в создании сложного и уникального в русской литературе образа рассказчика — главного героя «Капитанской дочки» оказалось непонятым. Уникальность образа Гринева-рассказчика, мемуариста в том, что, описывая свою жизнь в год восстания, он выступал своеобразным летописцем «пугачевщины». Своеобразие же повествователя как летописца определяется его ролью в романе. Мы знаем, что он был свидетелем, и при этом свидетелем активным, ибо выступал главным героем описываемых событий, неразрывно связанным с сюжетом повествования. Сюжетное движение романа осуществляется через него или с его помощью; он выступает нередко организатором событий (вся история спасения Маши Мироновой). Эта роль рассказчика в сюжете романа обусловливала его связи со всеми героями и, естественно, субъективное отношение к ним в его повествовании. Швабрина Гринев не только не уважает, но и ненавидит. Машу безоглядно любит. С Пугачевым завязывает «странные приятельские» отношения.
Подобное положение рассказчика в сюжетном мире «Капитанской дочки» подсказывает нам понимание романа. Мы смотрим на мир глазами повествователя. Более того — мы не должны забывать, что этой его ролью в романе обосновывается отбор событий «происшествия»: здесь не объективный рассказ об истории пугачевского бунта (это сделал Пушкин в «Истории Пугачева»), по рассказ только о том, что видел рассказчик, в чем принимал участие.