«Я памятник себе воздвиг нерукотворный» — стихотворение замечательное хотя бы потому, что поэт предугадал свою всенародную славу. Он не просто творил — он видел в этом свое высшее предначертание. Тема поэта и поэзии — главенствующая в лирике Пушкина.
Мотив высокого предназначения поэзии, свободы творчества, взаимоотношений поэта с миром звучит во многих стихотворениях Пушкина («Я памятник себе воздвиг…», «К Н. Я. Плюсковой», «Пророк», «Поэт», «Поэту», «Осень», «Свободы сеятель пустынный», «Поэт и толпа», «Эхо» — список можно продолжать долго).
Итак, данная тема безгранична и практически неисчерпаема. Но есть некие вехи, ключевые стихотворения, которые помогают проследить становление Пушкина как поэта и яснее увидеть его понимание собственного творчества.
Наиболее полно свой взгляд на обязанности и призвание поэта Пушкин выразил в стихотворении «Пророк». Поэт не просто человек — пророк, у него не язык — жало, не . сердце — «угль, пылающий огнем», обязанность его не развлекать праздную толпу — «глаголом жечь сердца людей». Пророк выступает здесь не только как провидец, прорицатель, но и как неподкупный судья, глашатай истины, смелый обличитель общественного зла. Узнаваемой библейской символике в стихотворении придается ярко выраженное политическое звучание, что неудивительно для Пушкина.
Не меньшее политическое звучание, уже хотя бы потому, что оно обращено к полуопальной императрице Елизавете Алексеевне, имеет стихотворение «К Н. Я. Плюсковой». В заголовке — имя фрейлины царицы. В стихотворении уже не в аллегорической форме, а прямо выражен взгляд поэта на собственное предназначение:
И неподкупный голос мой Был эхо русского народа.
Звучащий здесь пафос вполне оправдан, поскольку Пушкин действительно никогда не боялся быть слугой народа, выражать его чаяния, сочувствовать ему. Он всегда поддерживал идеи декабристов и не скрывал, что разделяет их взгляды.
Еще в одном стихотворении («Поэт») Пушкин утверждает, что поэт не политик. По крайней мере именно так звучат первые строки. Но далее автор в который раз утверждает свою главную мысль: когда «божественный глагол до слуха чуткого коснется», поэт отдает свою лиру на службу народу. Безусловно, талантливый человек обладает неимоверной чуткостью, восприимчивостью ко всему происходящему вокруг. Таков был Пушкин, таков должен быть истинный поэт. Если того требует священный долг, то поэт бежит от «забот суетного света», вспоминая о своем истинном назначении.
Затрагивая тему о месте поэта в окружающем мире, нельзя не вспомнить построенное в форме диалога стихотворение «Разговор книгопродавца с поэтом». «Разговор…» примечателен столкновением двух противоположных мнений. С одной стороны, поэт восхищается теми, кто замалчивает плоды своего вдохновения, не выставляет чувств напоказ и тем не опошляет свое творчество. С другой стороны, книгопродавец, отдавая долг гению и высказывая подчас очень тонкие оценки поэзии, не гнушается «стишки любимца муз и граций» обращать в ассигнации. Надо признать, что торговец оказывается честнее, потому что прямо выражает свою позицию, поэт же, несмотря на весь, свой пафос и высокопарные речи, продает рукопись. Слова книгопродавца до крайности просты и, главное — верны:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Несомненно, что первая строка является девизом самого Пушкина.
С «Разговором…» перекликается стихотворение «Поэт и толпа». Оно также построено в форме диалога. Надо признать, что поэт предстает здесь не в лучшем свете. Его ни в коем случае нельзя отождествлять с автором, как, впрочем, и в «Разговоре книгопродавца с поэтом…» В «Поэте и толпе» выражена мысль, которую Пушкин опровергал всем своим творчеством:
…Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Пушкину никогда не была свойственна подобная «мягкотелость». В уста черни, напротив, вкладываются слова, которые Пушкин мог бы сказать о себе:
…Если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
На благо нам употребляй:
Сердца собратьев исправляй.
Для того чтобы подытожить разговор о назначении поэта и поэзии, можно вернуться к стихотворению «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Его принято называть духовным завещанием поэта. Стихотворение — воплощение многолетних дум о собственном творчестве. Надо заметить, что многие поэты обращались к теме «памятника нерукотворного», то есть к оценке своих заслуг перед потомством. Но права на бессмертие всеми формулировались по-разному. Формулировка Пушкина — самая’ четкая и лаконичная. Может быть, для обычного человека такую высокую самооценку сочли бы чрезмерной, но гениев не судят.
Интересно, что Пушкин в стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» предсказал не только свою будущую славу, но и, если так можно выразиться, очертил ее географические границы. Его лирика, известная во всем мире, стала достоянием и сокровищем именно русского народа. «Душа в заветной лире» завоевала себе бессмертие.
Осмысление всего творчества — в четвертой строфе, самой важной:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.
Точнее и лучше никто, ни один из бесчисленных критиков, не оценивал и не оценит пушкинского творчества. Так, как Пушкин воспевал свободу, не воспевал ее никто. Такие «чувства добрые», которые пробуждал он, не удавалось пробуждать никому. Этим он и заслужил право на бессмертие и всенародную любовь.