«Я сам» — так назвал Маяковский автобиографию. Но в первой же главе «Тема» он определил свою задачу с полной серьезностью: «Я поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу. Об остальном — только если это отсто¬ялось словом». Маяковский не раз «появлялся» в своих произведениях — в поэмах, пьесах, сценариях, называя героя собственным именем. Он во многом автобиографи¬чен, но во всем неповторим как поэт. В последнем своем произведении, «Во весь голос», автор заявил о своей за¬даче так: «Я вам расскажу о времени и о себе». Поэту было еще только двадцать лет, когда он написал: «А я, прихрамывая душонкой, уйду к своему трону с дырами звезд по истертым сводам. Я лягу, светлый, в одеждах из лени на мягкое ложе из настоящего навоза, и тихим, целующим шпал колени обнимет мне шею колесо па¬ровоза».
Дооктябрьский Маяковский, автор стихов и поэм «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Человек», — трагический поэт огромной мощи, несущий в себе стихию мятежа, «предтеча» револю¬ции, поэт с неиссякаемым запасом выразительности. Время Маяковского — это время коренных измене¬ний — революция, война. К революции он шел своим естественным путем. Пастернак сказал про Маяков¬ского: «…его революционность есть революционность совершенно самостоятельная, порожденная не только историческими событиями, а его складом, мыслью, го¬лосом». Нет никакого сомнения, что Маяковский ис¬кренне принял революцию и воспринял ее идеалы. По¬этому поставил свое перо в «арсенал вооружения про¬летариата», не гнушаясь при этом «никакой черновой работой», проявляя готовность писать «агитки по любо¬му хозяйственному вопросу».
О революции он сказал такими словами: «О, четы¬режды славься, благословенная!» Мрачные картины людского горя, страданий уступают место мажорному утверждению начавшихся в стране коренных перемен. «Ода революции», «Левый марш», «Мистерия буфф», «Потрясающие факты» — эти его произведения захва¬тывают своей искренностью, глубокой верой в пре¬красное будущее, открывающееся перед человечест¬вом. Маяковский, как и прежде, — романтик, но те¬перь это романтизм утверждения и созидания нового мира. Непривычное, почти фантастическое в его про¬изведениях тех лет вырастает из жизни. Он глубоко убежден, что революция и поэзия нужны друг другу. Революцию поэт уподобляет океану:
Вовек твой грохот
удержит ухо.
В глаза тебя
опрокинуть рад.
По шири,
по делу,
по крови,
по духу —
Моей революции
старший брат.
Многие черты человека нового мира поэт увидел в личности Ленина. Поэтому этот образ — один из цен¬тральных в поэзии Маяковского. Одни стихотворения, такие, как «Владимир Ильич», «Мы не верим», «Комсо¬мольская», показывают личность вождя, другие — «Ле¬нин с нами», «Разговор с товарищем Лениным» — гово¬рят о том, что должны делать молодые люди Страны Советов, чтобы «по всей вселенной ширилось шествие мыслей, слов и дел Ильича». Даже сугубо личное, ин¬тимное в творчестве Маяковского этого периода обяза¬тельно связано с общим бытием. Душа художника не- расчленима, в ней все едино: мысли, чувства, ощуще¬ния, переживания.
Разговор «о времени и о себе» Маяковский продол¬жил во вступлении к поэме «Во весь голос». Собеседник лирического героя, его противник и единомышленник од¬новременно, — житель отдаленного будущего. Автору важно предостеречь потомка от высокомерного, профессорско-элитарного, пренебрежительного подхода к со¬циальной поэзии, который усвоили некоторые его со¬временники. Поэт продолжает отстаивать свою дерз¬ко-независимую и даже вызывающую поэзию — не исполнение чьих-либо указаний, но творческой личнос¬ти, свободно включающейся в бурный поток истории. Маяковский сознательно принял прогрессивные идеи эпохи, его стихи призваны действенно участвовать в об¬новлении мира. Жизненные ценности важнее литерату¬ры, в особенности если она замкнута в себе, равнодушна к трудному пути миллионов. Вновь и вновь Маяковский отвергал поэзию, глухую к страданиям людей. «Изящное искусство» в традиционном понимании для него несовме¬стимо с противоречиями действительности: «неважная честь, чтоб из этаких роз мои изваяния высились по скверам, где харкает туберкулез». Не случайно возника¬ет параллель: поэзия, боец. Если умирают люди, вполне допустима и мысль о погибающем в огне боев за социа¬лизм стихе: «умри, мой стих, умри, как рядовой, как бе¬зымянные на штурмах мерли наши!» Подвиг поэта, как и подвиг революционера, немыслим без самопожертво¬вания: «пускай нам общим памятником будет построен¬ный в боях социализм». Когда в стране стала явно ощу¬щаться военная катастрофа, Маяковский создает одну за другой серии необычайно энергичных стихотворений- плакатов, призывающих молодежь быть готовой к отпо¬ру в случае войны. Спокойной уверенностью, пафосом воли и силы, но и пониманием силы врага пронизаны эти произведения. А в стихотворении «Ну, что ж!» — лири¬ческое раздумье поэта о молодежи своего времени, гру¬стное и трезвое, твердое и непреклонное:
Не вновь,
которым за двадцать,
в грозе расти.
Нам не с чего
радоваться,
но нечего
грустить.
В 1927 году Маяковский пишет стихотворение «На¬шему юношеству». В нем поэт обращается к молодежи, ставит вопросы о дружбе народов. Оно является своего рода прологом к поэме «Хорошо». В зачине стихотво¬рения поэт с уважением говорит о многонациональнос- ти культуры:
На сотни эстрад бросает меня, на тысячу глаз молодежи.
Как разны земли моей племена, и разен язык
и одежи!
Слово «отечество» еще не вошло в поэтический сло¬варь Маяковского, хотя он и оценивает с любовью «земли моей племена», уважительно удивляется разности язы¬ков и с особой нежностью отзывается о русском:
Заводы.
Березы от леса до хат бегут,
листками вороча, и чист,
как будто слушаешь МХАТ, московский говорочек.
Маяковский воспевал простых хозяйственников, боролся с голодом и холодом, шел на подвиг за свою страну, в которую верил. Он принадлежал к той части русской интеллигенции, которая с первых дней рево¬люции пошла вместе с народом, не зная никаких со¬мнений и колебаний. «Принимать или не принимать — такого вопроса для меня не было. Моя революция», — заявил он в автобиографии. Для своих произведений Маяковский использовал прежде всего автобиографи¬ческий материал «свидетеля счастливого, который на¬блюдал все исторические события собственными глаза¬ми». Не в его стиле обращение к объективным источ¬никам, чтобы найти опору для воспоминаний. Правда, Маяковский искал нужные ему исторические материа¬лы в мемуарах участников событий. Поэт нуждался в деталях, которые он мог почерпнуть только от свиде¬телей и участников. Без их помощи картина могла бы быть неточной или слишком общей. Но по отношению к повествованию в целом это было не характерно. Мая¬ковский — современник событий — обращался прежде всего к собственной памяти, к своему опыту, к лично пережитому. Поэтому, описывая исторические собы¬тия, такие близкие ему, он рассказывал одновременно «о времени и о себе».
