Тема женской красоты и женского счастья пронизывает все без исключения произведения Андрея Платонова. Женщина для писателя — всегда таинство и недостижимая высота духа, будь то вшивая нищенка в коросте из романа «Чевенгур» или трогательная Фрося из поэтичного рассказа «Фро». В этом рассказе Платонов изображает молодую женщину, исполненную нетерпеливого ожидании личного счастья, скромного наслаждения радостями жизни.
Она преданно любит мужа, тоскует без него. От своих тяжелых переживаний она пытается отвлечься тяжелым же трудом вместе с другими женщинами на разгрузке угольного шлака.
У Фроси нет осознания своего женского достоинства, но ка- кой-то внутренний голос подсказывает ей, что она Прекрасная Дама, которой служит ее Рыцарь: «В душе Фроси стало лучше: она всегда развлекалась, жила с другими людьми — подругами — и видела большую, звездную ночь, освещенную звездами и электричеством. Любовь мирно спала в ее сердце; курьерский поезд далеко удалился, на верхней полке жесткого вагона спал, окруженный Сибирью, ее милый человек. Пусть он спит и не думает ничего».
Причина женской тоски в том, что Федор — муж Фроси — умчался на Дальний Восток настраивать и пускать в ход некие мертвые машины, которые украли его у живой Фроси, этой русской «Ассоль из Моршанска». «Богородичные» мотивы роднят рассказ «Фро» с чеховской «Душечкой». Обе бездетные женщины не находят себе покоя без насущной необходимости служить другим, особенно родным людям. Фрося стремится жить интересами мужа, фанатично влюбленного в технику, но мертвая техника со всякими «микрофарадами», «релейными упряжками», «контакторами» ей чужда. Фрося подсознательно и наивно верит, что если между ней и мужем будет кто-то «третий», то есть ребенок, а не какая-нибудь диаграмма резонанса токов, то воцарится полнейшая семейная гармония. Потому что любовь — смысл жизни для Фроси.
Подсознательное желание испытать своего «рыцаря» заставляет ее послать мужу телеграмму о том, что она умирает. Телеграмму отправляет отец, старик машинист Нефед Степанович, и только через неделю возвращается к ней ее Федор. Фрося испытывает его: «Я боюсь, что ты меня когда-нибудь разлюбишь, и тогда я вправду умру…» А писатель толкует этот поступок так: «Они хотели быть счастливы немедленно, теперь же, раньше, чем их будущий усердный труд даст результат для личного и всеобщего счастия».
Реалии нелегкой жизни, постулаты внутренней веры, бытовые неурядицы — все это существует где-то далеко внизу сознания, чтобы не омрачить семейные отношения и не охолодить сердца, потому что «Фрося хотела, чтоб у нее народились дети, она будет их воспитывать, они вырастут и доделают дело своего отца, дело коммунизма и науки». О коммунизме Фрося не имеет никакого представления, бесконечно далека она и от науки. Словесная шелуха идеологических установок отсеивается еще где-то на подходе к сознанию. У платоновской героини смысл существования заключается в «увлечении чувством жизни». Обычные герои Андрея Платонова — фанатики своей «идеи», доводящие поклонение ей до полного растворения характера, до односторонности. Фрося же объемлет весь мир «чувством жизни», то есть является воплощением женского, поистине «богородичного» начала. Ее старый отец, машинист Нефед Степанович, тоже по-своему хочет быть неразрывно причастным к жизни, хотя бы к своему паровозному депо. Вечерами он выходит на холм, чтобы любоваться паровозами, «жить сочувствием и воображением» и переживать в себе уже чужие заботы и трудности. От этой работы у него немеют «натруженные» руки, поэтому он серьезно просит у дочери вазелина, чтобы их смягчить и тем самым унять «усталость». Эта «стигматическая» игра в работу является продолжением активной жизни. Жизнь всерьез, по-настоящему, и работа воображения, и усталые руки, как «раны Христовы» на теле исступленного верующего.
Образом Фроси Платонов отвечает на «половой вопрос», для него отношения между мужчиной и женщиной являются критерием душевного богатства человека как составной части народа. Биологическая единица — пара влюбленных. Смешная, печальная, живущая почти инстинктом любви, то есть продолжения рода человеческого, Фрося ставит перед собой неожиданный вопрос: не является ли любовь самой сущностью жизни? Да, это и есть сама жизнь, любовь, сметающая все преграды, находящая в самой неблагоприятной социальной среде возможность для бесконечного развития. Андрей Платонов в своей мечте о безмерном счастье человека видит возможную гармонию человечества в чувстве любви простой земной женщины.
