«Снегирь» также посвящен скорбному событию. Умер Суворов, доблестный полководец и удивительный человек, которого поэт любил и глубоко почитал. И вновь — параллель с миром русской природы. Но теперь выбран снегирь, любимая народом птичка, маленькая, но отважная, не боящаяся морозов и снежных бурь. Построение стихотворения и его ритмическая организация иные, чем в предыдущем. Но ведь и герой, и ситуация совершенно иные. Суворов — воплощение воинского долга, мужества, солдатской неприхотливости и доблестной самоотверженности.
Снегирь
Что ты заводишь песню военну
Флейте подобно, милый Снегирь?
С кем мы пойдем войной на Гиену?
Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы в гробе лежат.
Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, есть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и затворов
С горстью россиян все побеждать?
Быть везде первым в мужестве строгом,
Шутками зависть, злобу штыком,
Рок низлагать молитвой и Богом,
Скиптры давая, зваться рабом,
Доблестей быв страдалец единых,
Жить для царей, себя изнурять?
Нет теперь мужа в свете столь славна:
Полно петь песню военну, Снегирь!
Бранна музыка днесь не забавна,
Слышен отвсюду томный вой лир;
Львиного сердца, крыльев орлиных
Нет уже с нами! Что воевать?
Перед нами как бы моментальный словесный рисунок, сделанный сильными и резкими мазками. Портрет-характеристика героя помещен во вторую и третью строфы. Он взят, как в раму, в начальную и конечную строфы, содержащие обращение к Снегирю. Только в первой строфе это обращение имеет вид недоуменного вопроса:
Что ты заводишь песню военну
Флейте подобно, милый снегирь?
А в последней — имеет вид приказа:
Полно петь песню военну, Снегирь!
Вся первая строфа состоит из сплошных вопросов. Умер тот, кого никем никогда не заменишь. Потому и растерянность, потому и взволнованные вопросы без ответа на них. Во второй и третьей строфах конкретизируется мысль о том, почему другого такого полководца, как Суворов, в России больше уже не будет. Уникален он в силу своей соприродности простым солдатам, людям из народа. Он разделяет их обычаи и привычки, в военных походах он живет их жизнью. У него тот же «русский сгиб ума», что и у самого поэта. А ведь по своему положению этот полководец едва ли не равен царям: он «дает скиптры», решает судьбы стран и народов.
Демократизм литературного произведения проявляется не только в его тематике, то есть не только в том, о чем в нем повествуется, — но и в его поэтике, то есть в том, как повествуется, какая форма выбирается. Говоря о Суворове, Державин выбирает поэтическую форму, передающую образ мышления человека из народа (народ по-гречески demos; отсюда и определение «демократический»). Это он, воюя рядом со своим полководцем, уверовал, что «зависть побеждается шутками», «злоба — штыками», а судьбу умилостивают молитвами. Это он вписывает себя в извечную русскую формулу: «жить для царей, себя изнуряя». И он считает, что именно так прожил свою жизнь любимый полководец Суворов.
Заключительная строфа возводит героя на пьедестал, отделяя от всех остальных: «Нет теперь мужа в свете столь славна». Образ приобретает величественные «герольдические» очертания: «Львиного сердца, крыльев орлиных». Однако финальная строка вновь звучит совсем не торжественно и пышно, а просто и лаконично. Так выразился бы потрясенный горем обычный человек, хорошо понимающий цену утраты:
Нет уже с нами! Что воевать?
Нет больше Суворова, и Снегирю незачем больше петь «военную песню». Стихотворение взято в кольцо перекликающихся строк: открывающей повествование («Что ты заводишь песню военну…») и завершающей его («Полно петь песню военну, Снегирь!»). Горестный круг замкнулся: нет Суворова и умолкли песни славных подвигов и побед. Как точно соответствует это стихотворение названию нашей книги. В «Снегире», действительно, соединились звуки лиры и трубы. Маршевый ритм, ритм походов и приказов («Полно петь песню военну, Снегирь!»), растворен в глубоком и искреннем лирическом переживании.