Е. Замятин написал роман-антиутопию «Мы» в 1920 году, положив своим произведением начало новой литературной тра¬диции. Вслед за «Мы» в мировой литературе появились другие образцы этого жанра, в частности «Прекрасный новый мир» О. Хаксли (1932) и «1984» Дж. Оруэлла. В советской России ро¬ман не издавался вплоть до недавнего времени.
В романе рисуется картина «совершенного» общества буду¬щего, основанного на незыблемых основаниях логики и рацио¬нального расчета. Повествование открывается символическим образом «огнедышащего интеграла», чуда технической мысли и одновременно оружия управления обществом. Элемент случай¬ности, связанный с непредсказуемыми движениями человечес¬кой души, перестает влиять на жизнь людей. Произволу чувства противопоставлено «математически безошибочное счастье», ко¬торым Единое Государство с избытком одаривает своих граждан. Люди избавляются наконец от нищеты, голода, нравственных мук, страданий неразделенной любви. То, ради чего создавались гуманистические идеологии и философские системы и что со¬ставляло цель революций и приводило народные массы на бар¬рикады, — свершилось.
Каждый человек теперь уверен в том, что будет сыт и защи¬щен и получит удовлетворение всех физических потребностей, что ему будет предоставлена возможность реализовать свои спо¬собности.
В обмен он должен лишь отказаться от устаревшей, унасле¬дованной от веков «дикой свободы» привязанности к своему «я», согласиться с очевидной целесообразностью «идеальной несво¬боды», с приоритетом «мы». Само понятие «человек» подверга¬ется переосмыслению. Худшее, что есть в человеке, — это сти¬хийные перемены в его настроениях, мыслях, стремлениях, поэтому хаосу индивидуальных воль Единое Государство про¬тивопоставляет основанный на научном знании порядок обще¬ственной жизни, законам которой подчиняется и которой погло¬щается индивидуальное существование каждого отдельного гражданина. Понятие «человек» вытесняется более удобным термином «нумер».
Каждый член общества носит на груди золотую бляху со сво¬им номером и живет общей жизнью с другими «нумерами». Еди¬ное Государство не лишает людей возможности иметь время от времени «личные часы», но большая часть жизни человека про¬ходит на виду у всех, вместе со всеми. Люди ходят строем, по четыре в ряду, живут в домах с прозрачными стенами. «Математически совершенная жизнь» должна, по мысли «благодетелей», быть «стройной машиной и с механической неизбежностью ве¬сти… к желанной цели».
Замятинские люди-номера вызывают прямые ассоциации с щедринскими глуповцами, а картина «идеального» обществен¬ного бытия вызывает ассоциации с образами счастливого буду¬щего из романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Описание фантастического и гротескового коммунистической «рая», по¬строенного в городе из стекла и металла, отсылает к знаменито¬му «четвертому сну» Веры Павловны из классической утопии Чернышевского.
В замятинском будущем любовь перестает быть источником страданий, теперь она доступна всякому человеку, более того, считается государственной обязанностью и обеспечена «розовы¬ми талонами» на сексуальные сеансы, согласно «табелю сексу¬альных дней». Индивидуальный выбор объекта любви призна¬ется нецелесообразным и потому запретным. Подвергается жесткой регламентации и художественное творчество. Оно те¬перь «уже не беспардонный соловьиный свист», а ответственная «государственная служба». Нет необходимости и в поиске сво¬его места в общественной иерархии — это место для каждого оп¬ределяет государство на основании математического расчета. Во главе иерархии стоит Благодетель. Провозглашается, что он высшее, необыкновенное, совершенное существо. Многие сце¬ны из романа — манифестация в честь Благодетеля, помпезные выборы, слежка «хранителей» за каждым членом коммуны — воспринимаются сегодня как поразительно точное предсказа¬ние Замятина о реальной жизни советской страны на протяже¬нии почти семидесятилетнего периода.
Однако стабильности Единого Государства угрожает ирраци¬ональное начало в человеке, ускользающее от научного расче¬та. Повествование ведется от лица героя — математика Д-503, состоящего на ответственной государственной службе. В нача¬ле романа Д-503 убежден в совершенстве Единого Государства и свято верит в ценности, на которых оно основано и ради кото¬рых существует. Но со временем в душевную жизнь Д-503 и дру¬гих «нумеров» вторгается стихия неосознанных, но мощных чувств и стремлений. Стройный порядок их мыслей нарушает¬ся. Протест против культа «мы» выливается в заговор против Единого Государства и восстание, которое возглавляет И-330, возлюбленная Д-503.
Бунт обречен на поражение. Трагизм этого поражения состо¬ит прежде всего в том, что далеко не все готовы отстаивать право на личную свободу, на индивидуальную духовную жизнь, на су¬веренность своего внутреннего мира. Силами медицинской науки, стоящей на службе у Государства, разрабатывается и осуществля¬ется Кампания по массовой коррекции (методом оперативного вмешательства) психики человека, в результате которого он ли¬шается способности к фантазии — опасному и неконтролируемо¬му психическому процессу. Д-503, подвергнутый вместе с други¬ми операции и освобожденный от индивидуальных желаний, вновь готов служить Единому Государству. Он предает И-330, и та, не сказав ни слова, погибает под пытками.
«Антиобщество», изображенное в романе, несет гибель не только отдельному человеческому существу, но и всему челове¬ческому роду, уродует как отдельную личность, так и общество в целом. Автор видит спасение в том, чтобы изгнать «обросших цифрами» людей «голыми в леса», где они могли бы, учась у цветов, птиц и солнца, вернуть цельность и красоту души, вос¬становить способность сопротивляться насилию, отвоевать у ги¬пертрофированного «мы» ценность каждого неповторимого «я».
Покидая Россию, Замятин в письме к Сталину высказал на¬дежду на свое возвращение — «как только… станет возможно служить в литературе большим идеям без прислуживания ма¬леньким людям, как только… хотя отчасти изменится взгляд на роль художника слова». Писателю не суждено было вернуться на родину, но творческое наследие талантливого и честного ху¬дожника спустя много десятилетий вернулось к русскому чита¬телю.
