Комедия «Горе от ума» принадлежит к тем немногим произведениям мирового искусства, которые не теряют, а как бы наоборот, набирают силу от эпохи к эпохе. Каждое поколение видит в подобных созданиях нечто свое, толкует их в духе своего времени, тем самым обогащая и углубляя опыт восприятия.
Что же держит пьесу в живом репертуаре театра по сей день?
На мой взгляд, это образ Чацкого. Это не просто умный, а вольнодумный, человек независимых убеждений, провозвестник новый идей.
Беспокойство Чацкого тревожит, будоражит общественную совесть. И. А. Гончаров предрек бессмертие образа Чацкого: «Чацкий неизбежен при каждой смене одного века другим. Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого, обличителя лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, жизнь свободную». Мы как раз и наблюдаем смену веков, борьбу нового с отжившим.
Прежде всего в Чацком привлекает его ум, смелость суждений. Он бросает вызов фамусовскому обществу, идет спор между новым, прогрессивным, и старым, реакционным. Он умеет отстаивать свои убеждения. Герой отвечает ударом на удар. Чацкий не умеет и не хочет прислуживаться, добывать чины. Вот почему, с точки зрения Фамусова, он безумец: «Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?».
В монологах Чацкого слышатся современные проблемы. Он не хочет прислуживаться, считает, что спужить надо делу, а не лицам, одобряет тех молодых людей, которые «не торопятся вписаться в полк шутов». Чацкий защищает право человека свободно выбирать себе занятия: путешествовать, жить в деревне, «вперить ум» в науки или посвятить себя искусству. Не эти ли вопросы поднимает сегодняшнее молодое поколение?
Своим оружием Чацкий избрал слово. Какие точные, меткие и беспощадные характеристики дает он московским богачам: «к свободной жизни их вражда непримирима», «… грабительством богаты», «… разливаются в пирах и мотовстве»! В обличительных монологах Чацкий поднимается до высокого гражданского пафоса. Герой убежден в том, что нужно судить о людях не по их положению и богатству, а по деловым и нравственным качествам.
В силу этого Чацкий ненавистен обществу как новый человек. И общество принимает свои меры, чтобы его обезвредить — возводит на него клевету. Разве смирится оно с осуждением Чацкого системы воспитания, когда молодежь презирает свой народ, национальную культуру? Всю страсть души вкладывает он в обличение «пустого, рабского, слепого подражанья».
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
Чацкий осмелился «гласно объявлять» свои здравые мысли, но таких-то людей и ненавидят в обществе, называя «мечтателями опасными», сумасшедшими. И не так ли отнеслись бы к Чацкому, окажись cm среди наших современников? До недавнего времени всех инакомыслящих объявляли сумасшедшими, упрятывали в психиатрические больницы, выгоняли из страны, сажали в тюрьмы.
Горе Чацкого не только от ума, но и от любви. Он узнал, что Софья его не любит. Но это горе можно пережить. Полюби Софья другого Чацкого, Александру Андреичу было бы, безусловно, тяжело и больно, но он пережил бы. Наибольшее страдание причиняет Чацкому то, что именно Молчалин смог стать героем Софьи. Вот где трагедия. Страшно, что Софья в толпе мучителей, среди тех, кто гонит и клянет. Чацкий осознал, что находится в окружении врагов, и никто, даже любимая девушка, не понимают его. Сколько примеров подобных драм можно наблюдать и сегодня! Ведь и сейчас «молчалины блаженствуют на свете», они любимы, потому что умеют всем угодить.
Для нас, нынешних, Чацкий остается прежде всего русским человеком, осознавшим не только свою национальную гордость, но и высокие нравственные задачи гражданина.
Время Грибоедова — далекая от нас эпоха, но смелая борьба патриота Чацкого против всего отсталого, пошлого и низкого в человеке и обществе вызывает сочувствие и симпатию современного читателя и зрителя.
Комедия Грибоедова помогает нашей борьбе против низкопоклонства перед всем иностранным, против таких социальных явлений, как карьеризм, стяжательство, подхалимство/бюрократизм, раболепие, напоминает о высоких нравственных понятиях и целях, достойных русского человека.