Восемнадцатого февраля в газете левых эсеров «Знамя труда» была опубликована новая поэма Блока «Двенадцать». Уже в апреле журнал «Наш путь» перепечатал поэму, а в мае она вышла отдельной брошюрой. В том же восемнадцатом году поэма вышла дважды отдельным изданием, распространилась по России и в различных городах (в том числе и в Ставрополе) была издана десять раз. В 1919 году в Красноярске при власти Колчака ее издали подпольно в виде листовки и расклеивали по городу.
«Двенадцать» выходила и в русских зарубежных издательствах в Париже, Софии, Берлине, Львове. В 1958 году к судебной ответственности был привлечен крупнейший греческий поэт Янис Рицос за перевод и публикацию поэмы на греческом языке. Эти факты говорят о том, какой большой популярностью пользовалась поэма в то время и имела революционизирующее воздействие.
Открывается произведение панорамой вечернего Петрограда: дует резкий ветер, играет поземка. И на фоне снежной бури, символизирующей революцию, показываются люди, растерявшиеся от всего происходящего: старушка, озлобленный буржуй, прячущий лицо в воротник, интеллигент-«вития» (писатель), что-то бормочущий вполголоса о гибели России, толстобрюхий напуганный поп, жеманные барыни, уличные проститутки, бездомный бродяга…
И здесь в поэму вступают «державным шагом» двенадцать красногвардейцев, ночной патруль в революционном Петрограде, и дальнейшее развитие сюжета связано с ними: увидев на лихаче с другим свою возлюбленную, Петька убивает Катьку и потом сокрушается о происшедшем. Товарищи призывают его не скисать, проявить выдержку, внутренне подобраться навстречу тяжелому «бремени», которое ожидает их впереди. Речь их достаточно грубовата, чтобы назвать ее участием в беде товарища:
Что ты, Петька, баба что ль?
Поддержи свою осанку!
Над собой держи контроль!
Не такое нынче время,
Чтобы нянчиться с тобой!
Потяжеле будет бремя
Нам, товарищ дорогой!
И далее двенадцать красногвардейцев все тем же державным шагом проходят по поэме. Сюжет совершенно незатейлив и сам по себе никакой борьбы миров не представляет. Но тем не менее в поэме отразилась атмосфера эпохи, борьба старого и нового запечатлелась в символах и образах.
В первую очередь необходимо заметить, что Блок в своей поэме применил прием контраста, и он ощущается с первых строк:
Черный вечер,
Белый снег…
«Черное» символизирует собой старый мир с его порядками, попами, буржуями, проститутками… «Белое» олицетворяет все праведное, чистое и святое: это вольная метель, белоснежный венчик Христа.
Снежная вьюга в «Двенадцати» — это символ «исторической погоды», образ самой революции. Черный вечер и белый снег воплощают в своей контрастности историческую бурю, потрясающую мир. Светлое, белое, снежное торжествует в конце поэмы, где разыгравшаяся вьюга побеждает непроглядную тьму, из которой вышли двенадцать красногвардейцев. Их торжественный марш по поэме неоднократно сопровождается рефреном (повтором):
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Эти слова становятся своеобразным лейтмотивом поэмы наряду с другими лозунгами времени:
Вперед, вперед,
Рабочий народ!
Или:
Шаг держи революционный!
Близок враг неугомонный!
И тут же дается портрет представителя вражеского стана:
Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
А рядом жмется шерстью жесткой,
Поджавши хвост, паршивый пес.
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост!
В данном случае если буржуй воспринимается как образ конкретного врага, то «паршивый пес», «голодный пес», «пес безродный» является обобщенным образом старого рушащегося мира. И этот мир так просто свои права не отдает, он увязывается за красногвардейцами и, несмотря на угрозы, не отстает от них:
Отвяжись ты, шелудивый,
Я штыком пощекочу!
Старый мир, как пес паршивый,
Провались — поколочу!
Но старый в образе пса так и не покидает красногвардейцев:
Скалит зубы волк голодный,
Хвост поджал — не отстает…
И так этот пес сопровождает провозвестников новой жизни (двенадцать красногвардейцев ассоциируются с двенадцатью апостолами Христа) до конца поэмы.
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови!
Господи, благослави!
Прозвучавший в начале произведения призыв к господу «благославить» мировой пожар находит свой отклик в самом конце. Христос является и шествует впереди красногвардейцев:
Впереди — с кровавым флагом
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди Иисус Христос.
Красногвардейцы не сознательно следует за Христом, но он незримо и неведомо для них предводительствует ими. Красный флаг в его руках не оставляет сомнений о том, что он идет во главе революции и благославляет ее своим участием в ней.
