В своем сочинении я хотела бы рассмотреть некоторые из произведений одного из величайших поэтов XIX столетия — Ф.И. Тютчева. Оставив в наследство свои стихи, поэт подарил нам частицу своей души, свои мысли и мечты. Ведь, читая его произведения, мы не можем не замечать те доминирующие в его творчестве темы, которые, несомненно, были основными и в жизни писателя. Такие вот связующие смысловые нити, объединяющие произведения данного автора в различные группы, называются мотивами. И об одной из таких «нитей» и пойдет речь в моем сочинении. Я попытаюсь рассмотреть христианские мотивы в лирике Тютчева, какую роль они играют в его судьбе, и как он отражает их в своих стихотворениях.
Для начала надо сказать о том, когда и почему данные мотивы становятся одними из доминирующих в творчестве Тютчева.
Несомненно, стремление к Богу, к райским вершинам, к небытию появляется у поэта после смерти его беззаветной любви — Е.А. Денисьевой. Здесь очевидно стремление вновь обрести свою любимую, вновь ее увидеть, хотя бы в мире ином. И, возможно, в его обращении к Богу сыграло также впечатление от самой его возлюбленной. Эта милая и очень религиозная девушка должна была обладать поистине божественным терпением, для того чтобы безропотно вынести все, что уготовила ей судьба. К тому же не могла не сказаться на мировоззрении Тютчева и необыкновенная, почти фанатическая преданность его возлюбленной Богу.
Как бы там ни было, именно к божественной силе обращается Тютчев в своем горе и, по-видимому, находит в ней утешение. Очень символично выглядит одно из последних стихотворений поэта, в котором тесно переплетаются мотивы всеобъемлющей, беспредельной любви и христианский мотив:
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил он,
Чтоб я ему еще молиться мог.
Хотя оно посвящено и не Денисьевой, однако само значение христианства в жизни Тютчева дано здесь с весьма интересной стороны: соединение двух величайших сил — любви к Богу и любви к женщине.
Вот последняя строка стихотворения «Весь день она лежала в забытьи» на смерть Денисьевой, и следующие строки несут в себе тайну любви и молитвы:
…Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать…
И далее практически через одно стихотворение можно встретить божественный мотив. Возьмем хотя бы стихотворение «ЕпсусИса», написанное в ответ на энциклику папы Пия IX, осуждающего в числе прочих свободу совести:
Был день, когда Господней правды молот
Громил, дробил ветхозаветный храм
И, собственным мечом своим заколот,
В нем издыхал первосвященник сам.
Можно просто почувствовать силу этого стихотворения в каждом слове, в каждой строчке, оно окружено этим ореолом божественного гнева. И эвфония, созданная вездесущим «о», еще усиливает впечатление от данного стихотворения, его звучность. Да и заканчиваются строки сильными тематическими словами: «молот, храм, заколот», звучание которых еще увеличивается за счет того, что они стоят в конце и на них падает основное ударение в строке.
И еще два стихотворения, относящиеся к данному хрис- тологическому мотиву и как бы продолжающие друг друга:
Когда на то нет Божьего согласья,
Как ни страдай она, любя, —
Душа, увы, не выстрадает счастья,
Не может выстрадать себя… —
и:
О Господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней…
В этих стихотворениях чувствуется боль и несвобода и в то же время буквы «е» и «а» создают фон нежности и глубины данных строк. И два эпитета, которые благодаря своему звучанию вообще выбиваются из общей гармонии стихотворения и тем самым привлекают к себе особое внимание. Это слова «жгучего» и «живую». Ну никак это пресловутое «ж» не вписывается в этот мягкий фон. И, возможно, они и вызывают такое неизъяснимое чувство глубокой скорби. Интересна в стихотворении тематическая рифмовка в конце этих двух стихов: «согласья — счастья — страданья». Удивительная цепочка жизни, продиктованная Тютчеву Богом.
И следующее стихотворение, о котором хотелось бы упомянуть, — это стихотворение «И в Божьем мире то ж бывает…».
Оно проникнуто какой-то светлой надеждой. Причем интересно, что это успокоение Тютчев находит именно «в Божьем мире». Он как бы находит свою дорогу к Богу. И все стихи далее, как-то: «Свершается заслуженная кара…» и «Из переполненной Господним гневом жизни…» — посвящены уже не мольбам об утерянной любви, а сильным идеям противостояния… папской власти, обращения к объединению «славянского мира».
Еще в ранних стихах Тютчев обращается к христианским мотивам и ищет свою дорогу к Богу. В этот период создаются такие прекрасные произведения, как «Наш век»:
«Впусти меня! — Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверъю!..» —
стихотворение «Недаром милосердным Богом» и стихотворение «О вещая душа моя!»:
Душа готова, как Мария,
К ногам Христа навек прильнуть.
Конечно, в этот период в его творчестве преобладают языческие мотивы, однако разве эти стихотворения не пробуждают что-то светлое в вашей душе, не побуждают вас к вере?
И в заключение хотелось бы сказать, что, прорабатывая данную тематику — христологические мотивы в лирике Тютчева, я по-новому взглянула на творчество этого поэта и открыла для себя новую грань его души.
