Ее содержание оправдывает название рассказа в целом.
Мальчики стали свидетелями уникального явления.. Около дома
собралась толпа и во все глаза смотрела на странное существо, находившееся
на телеге. Это была небольшая, почти игрушечная телега,
в которой как-то странно, — странно почти до болезненного
ощущения от этого зрелища, помещался человек. Голова его была
большая, лицо бледно, с подвижными, острыми чертами и большими,
проницательно бегающими глазами. Туловище было совсем маленькое,
плечи узкие, груди и живота не было видно из-под широкой, с сильной
проседью бороды, а руки я напрасно разыскивал испуганными
глазами, которые, вероятно, были открыты также широко, как
и у моего брата. Ноги странного существа, длинные и тонкие,
как будто не умещались в тележке и стояли на земле, точно длинные
лапки паука. Казалось, они принадлежали одинакового этому
человеку, как и тележке, и все вместе каким-то беспокойным, раздражающим
пятном рисовалось под ярким солнцем, точно в самом
деле какое-то паукообразное чудовище, готовое внезапно кинуться
на окружившую его толпу.
Звали его Кристофер Залуский. Он-то и был феноменом. Природное
уродство (отсутствие рук), вызывавшее у окружающих чувства
ужаса и одновременно сочувствие, стало для него источником
заработка. Постепенно калека научился делать ногами все то, что
человек делает руками. Зрелище не из приятных. С ним вместе находился
его родственник, который выполнял роль зазывалы, комментатора
и сборщика денег.
Конечно, калека привлекал внимание, равнодушных не оставалось.
Неприятное впечатление оставляет момент, когда Кристоф Залус-
ский показывает, что он может креститься ногой: Толпа затихла.
Калека поднял глаза к небу, на мгновение лицо его застыло в странном
выражении. Напряженная тишина еще усилилась, пока феномен
с видимым трудом поднимал ногу к небу, потом к плечам и к груди.
В задних рядах послышался почти истерический женский плач.
Между тем феномен кончил, глаза его еще злее прежнего обежали
по лицам публики, и в тишине резко прозвучал усталый голос: «Обойди!»
Взгляд ребенка подмечает, что этот человек очень злой. Он злой,
потому что чувствует себя намного умнее здоровых людей, и это
дает ему право презирать и даже ненавидеть их.
Наконец, выступление феномена подошло к концу. Он насмешливо
предложил за особую плату «для душевной пользы и утешения»
написать афоризм: «Поучительный афоризм, уважаемые господа,
от человека, знающего настоящее, прошедшее и будущее…» Эта
последняя сцена никогда уже не изгладилась из памяти автора: Я никогда
не забуду этой немой сцены. Урод сидел в своей тележке, держа
гусиное перо в приподнятой правой ноге, как человек, ожидающий
вдохновения. Было что-то цинически-карикатурное во всей фигуре
и позе, в саркастическом взгляде, как будто искавшем в толпе свою
жертву. Этой жертвой оказались два брата, о которых рассказывалось
в первых главах рассказа, один из них стал впоследствии знаменитым
писателем В. Г. Короленко. Братья испытали настоящее потрясение:
Маленькие и смущенные, мы остановились против тележки,
под взглядом странного существа, смеявшимся нам навстречу.
Мне казалось, что он сделает над нами что-то такое, от чего нам
будет после стыдно всю жизнь, стыдно в гораздо большей степени,
чем в ту минуту, когда мы слезали с забора под насмешливым взглядом
Павла (…). Глаза мои застилались слезами, и, точно сквозь
туман, мне казалось, что лицо странного человека в тележке меняется,
что он смотрит наменяумным, задумчивым и смягченным
взглядом, который становится все мягче и все страннее. Потом он
быстро заскрипел пером, и его нога протянулась ко мне с белым
листком, на котором чернела ровная, красивая строчка». На листке
была написана фраза: «Человек создан для счастья, как птица для
полета»…Этот афоризм был написан калекой и потому превратился
в парадокс. Но он верно угадал будущее маленького мальчика, который,
став взрослым, очень много писал и говорил о высоком предназначении
человека.
