Рассказ В. Астафьева «Фотография, на которой меня нет» — незамысловатое
повествование о том, как деревенскому мальчику из-за
постигшей его болезни не удалось сфотографироваться вместе с ребятами.
Но в этом рассказе, проникнутом теплым юмором и лиризмом,
глубокое содержание. Недаром сам Астафьев, говоря о книге
«Последний поклон», куда вошел и этот рассказ, замечал, что форма
этой книги «дала возможность вместить большой и далеко не
простой материал, и там, где писались и пишутся эпопеи из многих
книг и частей, мне, думается, удалось ограничиться главами, не выстраивая
длинных и необязательных «переходов и мостов»…»
В рассказе речь идет о далеких 30-х годах, времени трудном
и сложном. Писатель штрихами, деталями восстанавливает прошедшие
годы. Ребятишки, запечатленные на фотографии, выглядят «бед-
новато, шибко бедновато», несмотря на старания родных и знакомых
одеть их получше — кого в шубенку, кого в телогрейку. Школа
размещается в старом деревенском доме с угарными печами. Ни парт,
ни скамеек, ни учебников, ни тетрадей, ни карандашей. Один букварь
на весь первый класс и один красный карандаш. Это позднее стараниями
учителя появились карандаши, краски, учебники — один
на пятерых, а потом на двоих. Невысока и общая культура сельчан:
достаточно прочитать строки о том, как земляки «снимались» на
карточку: кто в фанерном автомобиле, кто в шляпе вроде вороньего
гнезда, кто с часами, высунутыми напоказ (знай наше богатство),
кто, уподобляясь казаку, с газырями и кинжалом. Да и само фотографирование
воспринималось как «неслыханно важное событие».
По случаю приезда фотографа прерываются занятия в школе, вся
деревня беспокоится о том, где поселить такую важную персону.
В продолжение длинного вечера школьники гужом ходят по селу,
обсуждая, кто где сядет, в каком порядке, и как оденется. Неудивительно
поэтому, что невозможность принять участие в общем деле
оборачивается для мальчика чуть ли не драмой.
Но под пластом бедности — материальной и духовной — живет
и пробивается наружу другое, что не дает душе очерстветь и что
делает людей человечными и стойкими перед лицом испытаний.
С каким чувством вспоминает рассказчик о любви бабушки к цветам
или украшению зимних окон! Да и сам рассказчик не может
умолчать о своем неравнодушии к цветам. Полстранички о том,
как набирает силы луковка и расцветает красным граммофончиком,
предвестником весны, достойны лучших страниц классики.
Но главное, что видит читатель в рассказе крупным планом, —
это человеческие характеры и отношения между людьми. Бабушка,
которая, бесспорно, похожа на бабушку Алеши Пешкова, может отругать
внука за непослушание, выговорить деду за то, что тот заспался,
замешкался. Но она же всю ночь напролет проведет с больным
мальчиком; брань ее незлобивая, ворчливая, добродушная,
и нет сомнения в том, что перед нами человек с золотым сердцем.
Ее своеобразная певучая речь свидетельствует о том, что перед нами
подлинно народный характер.
А что вокруг? Конечно, в деревне есть и пьяницы, и «ненадежные
люди». Но не они определяют нравственную атмосферу селения.
И ребятишки иногда могут поссориться, подраться даже, но это
ненадолго, и их скрепляет дружба и взаимная забота. Особенным
уважением пользуется учитель — не только за свои знания, но и за
то, что сам уважает каждого взрослого и ребенка, и сам готов поучиться
даже у ребят. С большим тактом полуграмотные крестьяне
проявляют заботу к нему: то тайком сгрузят у его крыльца воз дров,
то «забудут» у него в избе кринку молока или сметаны, туесок брусники,
то помогут беременной жене.
Заглядывая в далекие годы своего детства, рассказчик находит
там высокие нравственные ценности, которые определили жизнь не
одного поколения. «Школьная фотография, — пишет он с грустью и гордостью,
— жива до сих пор. Она пожелтела, обломалась по углам.
Но всех ребят я узнаю на ней. Много их полегло в войну. Всему
миру известно прославленное имя — «сибиряк». И хотя нет на этой
фотографии самого автора воспоминаний, все равно она для него
бесценна. С доброй улыбкой пишет он о подобных фотографиях
своих теток, дядьев, братишки, знакомых и незнакомых людей. «Деревенская
фотография — своеобразная летопись нашего народа, настенная
его история».
Так от заурядного случая, произошедшего с деревенским мальчишкой,
писатель выходит в большой мир, ставит вопрос о духовной
красоте русского человека, о непреходящей исторической памяти
народа.
В статье «Вам продолжать эту жизнь» В. Астафьев писал: «…каждый
человек неповторим на земле, а я убежден, что и каждая травинка,
цветок, дерево, пусть они и одного цвета, одной породы — так же
неповторимы, как и все живое и живущее вокруг нас». Таких неповторимо
красивых людей мы и видим в его рассказах.
