Развязка. Конец комедии, хотя это драма — драма Чацкого, умного
человека, оказавшегося одновременно в смешном и печальном
положении. Смешном, потому что мечет бисер перед свиньями, его
умные страстные речи о русской национальной культуре, о науке,
о просвещении, о народе, о чести и достоинстве произносятся в присутствии
людей, не способных их услышать, а уж тем более понять.
Он «один в поле воин».
В последнем действии все проясняется. Чацкий в своем стремлении
«просветить» Москву терпит фиаско, терпит он фиаско и в любви.
Софья же узнает, что она обманывалась в Молчалине.
Первый монолог Чацкого в начале IV действия очень грустен, он
понимает, что надежды утрачены:
Чего я ждал? Что думал здесь найти?
Где прелесть этих встреч? Участье в ком живое? /Явл. 3/
Пребывание в фамусовском доме подходит к концу.
Появляется Репетилов, очень странная личность. Зачем понадобилось
Грибоедову вводить Репетилова в последнем действии?
У М. Г. Беловой в статье «Грибоедов и его комедия» читаем: «Образ
Репетилова лишь своеобразная пародия на Чацкого. Его внезапное
появление в доме Фамусова похоже на раннее вторжение Чацкого
с «корабля на бал» вплоть до пародийного снижения в деталях: по-
явившийсяЧацкий падает на колени перед Софьей: «Я у ваших ног» —
Репетилов тоже при входе падает: «Тьфу, оплошал» — и оказывается
перед Чацким и тоже неоправданно бурно исповедуется о своей
жизни. Репетилов тоже влюблен, но во всех без разбора. Ему тоже
свойственны «завиральные идеи». Чацкий «славно пишет, переводит»
— Репетилов «лепит водевильчик». Чацкий требует: «Карету мне,
карету!» — Репетилов, выговорившись, покидает сцену со словами:
«Поди, сажай меня в карету, вези куда-нибудь…» Не случайно
череда собеседников — своеобразная лестница снижений. Сначала
Репетилов важно излагает свои убеждения Чацкому, потом Скалозубу
и в конце — болтуну Загорецкому».
Прозрение Софьи было жестоким. Она спешила на свидание
с Молчалиным, а стала свидетельницей его свидания с… Лизой…
и не только. Молчалин явил себя во всем «блеске» — лжец и подлец;
к его достоинствам прибавилось и это:
Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была. /Явл. 12/
Софья поражена, уязвлена, убита, но в ней достаточно гордости,
чтобы «уничтожить» Молчалина, надевшего на себя маску «бедного,
но скромного». Чацкий потрясен, но удержаться от горьких упреков
он не в силах.
Ч а ц к и й . Вот наконец решение загадке!
Вот я пожертвован кому!
Не знаю, как в себе я бешенство умерил!
Глядел, и видел, и не верил!
А милый, для кого забыт
И прежний друг, и женский страх и стыд, —
За двери прячется, боится быть в ответе.
Ах! как игру судьбы постичь?
Людей с душой гонительница, бич! —
Молчалины блаженствуют на свете! /Явл. 13/
Появление Фамусова и его слова открывают для Чацкого еще одну
горькую правду: Софья первая назвала его безумцем. Он только что
узнал, что был предпочтен ничтожнейшему из людей, а теперь предательство
пострашнее. И Чацкий разражается последним монологом:
не щадит своей слепоты и своей глупости, но и с горечью говорит
о своем одиночестве:
Слепец! Я в ком искал награду всех трудов!
Спешил!., летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
Пред кем я давича так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов!
Мечтанья с глаз долой — и спала пелена;
Теперь не худо б было сряду
На дочь и на отца,
И на любовника-глупца,
И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.
С кем был! Куда меня закинула судьба!
Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа,
В любви предателей, в вражде неутомимых,
Рассказчиков неукротимых,
Нескладных умников, лукавых простаков.
Старух зловещих, стариков,
Дряхлеющих над выдумками, вздором, —
Безумным вы меня прославили всем хором.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
Карету, мне карету! /Явл. 14/
Каков Чацкий в конце комедии? Прозревший окончательно, но
не сломленный. Его речь отражает понимание того, что он один,
оскорбленный и униженный, прозванный безумным. Но Чацкий ясно
понимает, что общество, в котором провел день, губительно для него.
Последняя его фраза «Карету, мне карету!» смягчает трагизм произнесенной
речи.
Комедия прочитана, и главный герой — Чацкий — никого не оставляет
равнодушным. В чем его драма? Может быть, драма Чацкого —
это драма умного человека с высокой благородной душой, но омраченной
гордыней? Ум, направленный только на критику, обличение
и разрушение, становится опасным для самого человека, вызывает
на себя огонь страшной силы и получает горькое разочарование.
Человек становится изгоем.
Может быть, драма Чацкого — это драма человека, оскорбленного
как любовника и как гражданина, который не может молчать в обществе
Фамусовых и молчалиных? А может быть, Чацкий — романтический
герой? Каждый вправе выбирать.
