Крушение рода Головлевых предопределено в романе с самого начала, с первых страниц. Это ощущается подспудно уже хотя бы в описании обитателей усадьбы Головлево. Конечно, начиная читать, мы не знаем, какой имев но конец ждет того или иного героя, как сложится его жизнь, но постоянно чувствуем, что счастье, покой, уют — для них понятия чуждые.
Салтыков-Щедрин в конце книги пишет, что род Головлевых был обречен на вымирание. Над семьей тяготел «злополучный фатум», который характеризовался тремя основными чертами: праздностью, неспособностью к какой-либо деятельности и запоем. Этот несчастный фатум губил не только героев, судьбы которых проходят у нас перед глазами, но и их предшественников. Никакого вреда он не сможет принести только потомкам, по той простой -причине, что род Головлевых умер вместе с Иудушкой. Продолжатели традиций, правда, остались («сестрица» из Горюшкино, хоть и не урожденнная Головле-ва, но лакомый кусок никогда не упустит), остался даже незаконный сын Иудушки, но сама фамилия умерла.
Крушение семейства произошло бы гораздо раньше, не мелькни в его истории «случайным метеором» Арина Петровна. Женщина эта отнюдь не отличается особыми добродетелями, семыо спасают не ее высокие душевные свойства, а деловая хватка. В Арине Петровне есть то, чего так не хватает урожденным ГоЛовлевым — энергия, сила, властность, даже деспотичность. Угасающему роду эти качества оказались как раз кстати. При этой энергичной женщине хозяйство не просто возродилось, но стало процветать, доходы несказанно умножились, наступило видимое благополучие. Однако все это было достигнуто путем совершенно дикого и неоправданного скопидомства. В то время, как в амбарах имения хранились и зачастую сшивали огромные запасы, Арина Петровна кормила и мужа, и «постылого» сына, и внучек протухшей солониной и кислым молоком. Но делала это отнюдь не из эгоизма — она и сама недоедала. В доме, если можно так выразиться, царила абсолютная диктатура Арины Петровны, направленная к неопределенной цели.
Однако все старания пропали даром, деловые качества матери не передались детям, а сама она закончила свою жизнь праздностью и пустословием. Несчастной старухе не на что было оглядываться в прошлое, не имело смысла думать о будущем, которого не было. Семья, во имя которой она жила, оказалась простой иллюзией. В стремлении побольше накопить и приумножить богатство Арина Петровна даже ни разу не задумалась всерьез о воспитании детей. В результате у смертного одра ее присутствовал только один сын-кровопивец. И некого было в этом винить, поскольку он — плод ее воспитания. Она сама приговорила себя к подобному концу.
Арина Петровна была всю жизнь главой семейства, поскольку муж ее оказался безынициативным человеком и не играл никакой роли в жизни родных. Портрет Владимира Михайловича дан в очень размытых томах, образ не проработан детально, даже о смерти его упоминается вскользь, как бы между делом. Жизнь отца Головлевых прошла, никого существенно не затронув. О таких персонажах говорят «лишний человек».
Характерно, что все три сына Головлевых умирают от запоя, но заной этот различного рода. У всех троих разные предлоги для того, чтобы пить, хотя причина одна — стремление к самоизоляции.
Степка-балбес пьет, по не для того, чтобы испытать душевный подъем. Жизнь его настолько бедна впечатлениями, память хранит такие скудные воспоминания, что, когда оп выпьет, его не посещают никакие видения, образы, вокруг пего образуется «светящаяся пустота». Смерть — самый легкий выход и для самого Степана, и для всего семейства, и, само собой разумеется, для Иудушки. (Для Иудушки вообще все смерти, болезни и страхи родных на руку.)
Павел тоже оканчивает жизнь запоем. У него, в отличие от Степана, в голове роится множество видений, сводящихся, впрочем, к одному — смертельной ненависти к Иудушке. Это чувство выедает Павла изнутри, он терзается видениями, в которых братец-кровогшвец унижен, раздавлен, уничтожен. На деле все не так: Иудушка жив и, подобно змее, извивается у ложа умирающего брата, не давая спокойно умереть. Пока что Порфирий празднует победу, оставаясь единственным наследником родителей.