Одним из виртуозных воплощений философской идеи автора «Мастера и Маргариты» является Воланд. Его образу в романе принадлежит особая роль. С одной стороны, он — тот фантастический элемент, который уже традиционно использует писатель, с другой — выразитель идеи романа.
Воланд появляется в первой же главе «Мастера и Маргариты» и уходит в вечность вместе с остальными героями в конце книги. Это единственный герой, неподвластный чужому суду, решению, возмездию или разоблачению. Правда, мы помним его слова о какой-то «очаровательной ведьме», оставившей на память ему боль в колене. Но в самом-то романе нет ни одного случая, когда Воланд потерпел бы поражение. Вспомним, чем окончилась попытка его разоблачения в Варьете на сеансе черной магии.
Воланд — своеобразный «надперсонаж», «сверхгерой», выходящий из всех ограничительных рамок трех плоскостей повествования: «романа о Мастере», «романа о Пилате» (в нем Воланд непосредственно не участвует, является лишь свидетелем происходящего), «романа о Воланде и Москве».
Сопротивление Москвы «части той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», заранее бессмысленно. Воланд обнаруживает свое присутствие в романс еще раньше, чем основной герой (хотя и заявленный в названии) Мастер, раньше, чем Москва,— в эпиграфе, где слова от имени Мефистофеля можно отнести и к Воланду.
Автор предоставляет этому герою достаточно широкие полномочия: на протяжении всего романа он судит, вершит судьбы, решает — жизнь или смерть… Вереница мелких апокалипсисов совершается по воле Воланда. Воланд стоит во главе силы, осуществляющей возмездие. По существу, он — одна из главных сюжетных «пружин», потому что мотив возмездия, суда, осуществления справедливого наказания является главным мотивом произведения. О том, что Воланд — это представитель силы зла, тот же Сатана, мы вспоминаем не сразу, точнее, сам автор не акцентирует внимание на этом. Для Булгакова вовсе не очевидно традиционное деление «полномочий» между Богом и Сатаной: первому — добрые дела, а второму — злые. Сам Воланд относится к формальностям, к своим «министерским» обязанностям достаточно пренебрежительно: он не мешает Маргарите совершить акт милосердия, отворачиваясь, а его «пакостничанье» ограничивается проделками свиты, особенно Бегемота. Основная же «деятельность» Воланда, — уравновешивание сил добра и зла, осуществление справедливости. Воланд, а значит, отчасти сам автор, понимает справедливость не только как милосердие, а как воздаяние по принципу «каждому по вере». «Не по разуму, не по правильности выбора умственности, а по выбору сердца, по вере!»
Воланд каждого героя, весь город вместе взвешивает на весах человеческой совести, человечности и правды. «…Не верю я ни во что из того, что пишу!..»— восклицает Рюмин, осознавая свою бездарность, человеческую пустоту, и тем самым платит по счетам. Так Воланд, прямо или косвенно, раскрывает внутреннюю сущность человека, а не внешнюю, рационалистическую. И для автора образ Воланда — не просто сила зла, а сила, противостоящая материалистическому пониманию мира как совокупности внешних черт.
Воланд — это сила, которую невозможно объяснить простой логикой. Эта сила и существенна для Булгакова потому, что разрушает своим существованием в романе рационалистическую идею. Воланд первым делом, пользуясь своей иррациональной силой, побеждает «вдохновителя»-материалиста, главу МАССОЛИТа Берлиоза, который «к необыкновенным явлениям… не привык» и старается «защитить» себя от «темной силы» мыслью: «Этого не может быть».
Воланд и его свита — не первое фантастическое допущение Булгакова, но новаторство писателя в создании образа Сатаны выразилось в том, что Воланд — герой вовсе не формальный, и его функция вовсе не ограничивается обычным «репертуаром» чертей и «темной силы». Образ Воланда оказывается едва ли не самым главным в системе персонажей.
Воланд называется своим именем (Сатана) только несколько раз, в том числе и в названии главы «Бал у Сатаны». На бал приезжают убийцы, палачи, отравительницы, висельники. Но, как и Воланд, они — лишь посредники между злом и людьми, «помогающие» совершаться преступлениям. Все гости — чиновники, «служащие канцелярий» темных сил, имеющие право чаще всего не на совершение зла, а на искушение злом людей (конечно, все они сами уже были искушены). Сатана ведь тоже поддался искушению, он — глава, главный искуситель. Содержание всех трех «романов» сводится к цепочке искушений. Воланд искушает Москву деньгами, ширпотребом на сеансе черной магии и тем самым раскрывает зло в каждом человеке в отдельности. Все зло, которое затаилось, скрыто, спит в людях, потенциально существует, но подавлено социальными запретами. Воланд, «сви та» и вся «темная сила» раскрывают, разоблачают, соблазняют. Но если такое искушение является каждодневным и в нем ничего особенного нет, то Воланд вносит элемент возмездия, наказания за совершенный проступок. Единственные, кто выносит испытание,— Мастер и Маргарита.
Воланд — эта та основная сюжетная «пружина», которая помогает автору раскрыть, разоблачить, «обезглавить» (как Берлиоза и Жоржа Бенгальского) идею «внешней» жизни. Образ Воланда — образ обобщающий, каждую сюжетную линию он приводит к своему идейному завершению, все композиционные параллели соединяет между собой. Воланд материализует в своем лице своеобразный суд Вечности, суд автора над своим временем.