Первые два десятилетия XX века ознаменованы в творчестве Блока напряженными поисками нового мировоззрения и новой художественной концепции. В эти годы один из центральных образов его поэзии и важнейший компонент его «картины мира» — ночь. Тема ночи постоянно звучит во многих его стихотворениях, она фигурирует в названиях сборников стихов (так, свой 4-й сборник поэт назвал «Ночные часы» (1911), а первоначальное название 3-го тома Собрания стихотворений было «Снежная ночь»). Однако, несмотря на то что в эти годы Блоком еще владело чувство исторической безысходности, в его творчестве все с большей силой и отчетливостью звучит мотив преодоления «ночного» мира. В предисловии к 3-й книге Собрания стихов Блок писал: «Я хотел бы, чтобы читатели видели в ней не одни глухие ночные часы, но и <...> первые сумерки утра». В стихах, речах, статьях того времени все чаще звучат мотивы «утра», «рассвета», «обетованной весны». Особенно ярко мировоззрение Блока той переломной для него поры представлено в его стихотворении «Шаги Командора» (1910—1912). Оно было написано по мотивам общеевропейской легенды об испанском дворянине, безбожнике и распутнике, который обольстил вдову Командора и поплатился за это жизнью.
В этом стихотворении царит ночь, символ враждебной человеку действительности, зло, господствующее над миром. «Страх познавший» и «изменник» Дон Жуан — порождение и орудие ночи. Его мир охвачен холодом и пустотой. Это — «глухой» мир:
Холодно и пусто в пышной спальне,
Слуги спят, и ночь глуха.
У Блока «глухота» — основная характеристика бездушной и бездуховной современности и современных людей, которые неспособны услышать Музыку — динамическое светлое начало, творящее Культуру. Современность с ее механической Цивилизацией чужда духу Музыки. В пустом безжизненном мире слышны лишь механические звуки:
Пролетает, брызнув в ночь огнями
Черный, тихий, как сова, мотор.
Однако действительность, описываемая Блоком, — не статична, она меняется, «слышно пенье петуха», и ночь уже «бледна» и «мутна», она постепенно уступает место рассвету. И Дон Жуан, «чьи черты жестокие застыли, / В зеркалах отражены», не отвечает на грозный вопрос Командора: «Ты готов?», ибо он, порождение бездуховной ночи, искусственное создание дерзкой и порочной Цивилизации, вот-вот утратит свое призрачное существование, свой лишенный жизни «зеркальный» образ. По мысли Блока, Дон Жуан не может ответить грозному Командору, который пришел вершить суд над ним, ибо Дон Жуана нет, он — лишь неверное отражение в зеркале, фантом, искусно созданный магией ночи автомат, механизм, орудие зла.
Художественный мир стихотворения строится на противопоставлении ночи и света, Дон Жуана и Донны Анны. Донна Анна жива, она только спит «в могиле» и видит сны. Она не мертва, в отличие от Дон Жуана, который не слышит «блаженства звуки», доносящиеся «из страны блаженной, незнакомой, дальней», ибо для него «миги жизни сочтены». Стихотворение заканчивается словами, которые у Блока выделены курсивом, то есть несут особую смысловую нагрузку:
Донна Анна в смертный час твой встанет
Анна встанет в смертный час.
Действительность, изображенная в «Шагах Командора», неуклонно преображается, ночь сменяется рассветом, посланником которого выступает грозная фигура судьи — Командора. Однако воскрешение «спящей» Анны, готовой воспрянуть к новой, преображенной жизни, совершится не в настоящем, оно перенесено в будущее, которое, по мысли поэта, непременно наступит, окончательно победив царство мрака и ночи.
